— Это какие чужие ошибки, можно поподробнее сейчас? — удивился Иван.
— Ну, не совсем прямо конкретный пример, но совет же мы можем дать? Со стороны виднее. А ты в собственном котле варишься, и сбоку поглядеть и не можешь.
— Не могу, — согласился Иван. — Но зато правильнее самому через это всё пройти, нет разве?
— Упрямый! — развёл руками Андрей. — Хоть кол на голове теши!
— Нет, кол лучше не надо, — улыбнулся Иван своей никому не нужной победе.
— Ладно, давай про поход. Если в этот раз должны, то не поздно ли собираемся?
— Так у нас с прошлых подготовок основное всё есть, — с радостью вернулся к любимой теме Иван. — Подрихтую сейчас список, в мае из снаряги чего надо купим. В июне продукты. А форма… а форму мы с тобой, вроде и не теряли, так ведь?
— Это всё детали, ладно. Если ты говоришь, что всё нормально, в этом вопросе я тебе доверяюсь. Но ты лучше расскажи, чего ты вновь на переходе зациклился? Я не Татьяна, но всё-таки сомнения меня гложут. А твои объяснения первые я, признаться, уже подзабыл.
— Ну, ты помнишь, как после Крыма вроде бы успокоение снизошло на меня?
— Да, ещё ты говорил, что после того, как увидел, что шанс есть выпутаться из всей этой истории… ну, которую мы видали в будущем этом, будь оно неладно.
— Именно! И, хотя, конечно, нельзя сказать, что я прямо совсем успокоился — делать всё равно чего-то надо, с «верхотуры» это понятно было. Толкнуть себя, всю историю в другую колею — нужны усилия. Это понятно. Но, действительно, брожения притихли во мне вроде. А тут эта статья про пролив.
— Где про дамбу-плотину-мост?
— Угу. Прочитал, воодушевился просто самим проектом, — Иван помолчал, хлебнул кваска. — Про переход это уже пото?м в голову стукнуло.
— И так стукнуло, что с Татьяной разбежались вмиг?
Иван с укором посмотрел на друга.
— Вот отчего такой примитив сложился относительно нашего с ней поведения, а?
— Ну, а чего такого? Ты загорелся, она вспыхнула, оба загордились поговорить о такой ерунде, оно и выросло в гору недомолвок и проблем, — удивился Андрей.
— Вот-вот, я и говорю, что корня ты и близко не видишь! — горячился Иван. — И, вообще, это к делу не относится.
— Это как сказать, — тихонько пробубнил Андрей в свою кружку.
— Чего ты там?
— Да нет, я молчу. Продолжай, пожалуйста, — махнул рукой, приглашая Андрей.
Иван хмуро поглядел на него, но продолжил.
— Про переход, значит, задумался…
— Сержант Сидоренко! — сзади незаметно подошёл милиционер. Ребята удивлённо посмотрели со своих сидушек на него сверху вниз. — Что же это вы, товарищи, нарушаете порядок?
— Где ж мы нарушаем?
— Да вот, жалуются отдыхающие, что кричите, вот-вот драка начнётся.
— Да ну, товарищ сержант, какая драка? Мы — такие же отдыхающие.
— В общем, я вас предупредил. Теперь вы под особым присмотром.
Иван вскочил, вытянулся в струнку.
— Слушаемся, товарищ сержант!
Сержант смерил его спокойным взглядом.
— Не ёрничай, студент. Не надо, — улыбнулся Сидоренко. — Всего хорошего! — приложил руку к фуражке и был таков.
— Чего мы тут, сильно орали, что ли? — оглядывался Андрей. — Нельзя уже и поговорить эмоционально.
— Ну, формально он прав, — успокоился Иван. — Мало ли тут мамаша какая-нибудь с детьми. Вот и поступил сигнал. Нужно отработать. Он же был вежлив?
— Он да, а ты начал чего-то выкобениваться.
— Да это я так…
— Ладно, чего там. Рассказывай дальше. Пивка, что ли, ещё взять? — задумчиво глянул на открывшееся дно в кружке Андрей.
— Да возьми.
— И возьму, — ответил Андрей, но остался на месте. — Но сначала тебя дослушаю.
— В общем, стал я размышлять. И качнуло меня немного в сторону от проторенной дорожки — мол, да какой бы это ни был переход, чего мы там не видели в будущем?
— Ничего хорошего.
— Ну да, как-то так. Мало приятного. Вот и думаю, что нового может быть, да и зачем.
— Ага, Таньку взбесил, а потом задумался.
— Не, я перед тем задумался. Кажется, — добавил Иван после паузы. — Тьфу ты! Опять ты меня сбиваешь! Задумался, значит. А что, думаю, если та лазейка в нужную, в правильную жизнь не из нашего места, что если мы её, эту точку, уже проскочили.
— Не понял сейчас. Как это не из нашего? Какую ещё точку?
— Вот такую! Ту самую, из которой ещё непоздно было бы попасть на нужный путь.
— Погодь, хочешь сказать, что сейчас уже поздно может быть?
— Ну!
— А сверху этого видно не было? Тогда в Крыму?
— Сколько я не прокручивал в голове воспоминания, не могу сказать уверенно. Но подозрения, что так оно и есть, во мне окрепли. А тут, думаю, этот переход такой глобальный он может нам помочь охватить и прошлое тоже.