— Я так думаю, что надо нам вдалеке остановиться, и подойти пешком, осмотреться, — сказал Иван.
— Тогда я сейчас укромное местечко присмотрю — так, чтобы тачка могла подольше постоять, не бросаясь в глаза, — Володя вертел головой, ища, куда бы приткнуться.
Наконец, они нашли закуток — густые кусты обрамляли небольшую полянку, туда и загнал свой автомобиль Володя. Все трое вылезли, разминаясь.
— Надо бы глянуть, чтобы этих друзей не было, — Андрей озирался по сторонам. — Вообще, безлюдно, — отметил он.
— Да какой же тут шухер был из-за угрозы потопа! Я и бабка моя даже не шелохнулись, она по старости, я по фатализму. А народ кругом зашуршал, только в путь! Так что здесь, может, тоже запрятались, всё боятся возвращаться.
— Похоже на то. Но если какой-нибудь пункт пропускной есть, то же должны люди быть?
— Ха! Это ты зря так уверен. Мне кажется, что в этой панике у нас и ядерный склад караул оставит, убежит.
— Да ладно тебе!
— Точно тебе говорю. Чувства долга не развито, а про самопожертвование, вообще, никто не слышал. Только брякнешь об этом — кривят презрительно рты. Мол, для плебеев это, для быдла. А правильные люди о себе заботятся, свою рубаху берегут. Так что надо пользоваться моментом, если нет никого. Вы лучше расскажите, как выглядит техника перехода, я ж в первый раз, мне надо знать же, — Володя заметно волновался, становясь излишне болтливым.
— Сейчас посмотрим, чего тут и как. Сами ж ещё не знаем.
Вся троица пошла к берегу реки. Так и есть, подходы к плотине были загорожены забором, с колючей проволокой и предупреждениями. Но ворота были открыты, и ребята, оглядываясь по сторонам, ожидая внезапного окрика, прошли за загородку. Тишина.
— Ну, точно. Никого. Разгильдяйство, конечно, — покачал головой Володя.
— Как же так?! Это ж стратегический объект! А если мы вредительство какое задумали? — возмутился Иван.
— Вот так вот! Вреди спокойно, если хочешь. Но только я не пойму, ребят, как же вы так удивляетесь отсутствию охраны, если вам надо как раз по плотине пересекать.
— Да вроде и не обязательно по плотине, можно и сбоку, — пожал плечами Иван. — Вроде бы… А сейчас делаем так, — добавил он уже решительно, — касаемся воды ниже, переходим по берегу и, очень важно! Касаемся воды спереди, то есть, выше по течению таким образом, чтобы не оказаться в воде потом, то есть как можно ближе к берегу.
— Так если у вас там плотины нет, так и окажемся на берегу.
— А не скажи! Как оно тут, русло-то, проходило? Неизвестно. Так что перестрахуемся, по краю пройдём.
Иван стал спускать с крутичка к воде. Андрей двинул за ним, а Володя застрял наверху. Он вдруг, неожиданно даже для себя, сдрейфил. Он стоял в смятении, оглядываясь, будто прощаясь.
— А может, не надо мне лазить, куда ни попадя, — бормотал он под нос.
— Володя, чего ты там? Спускайся, — крикнул ему снизу Андрей.
— Да-да, иду! — Володя откликнулся и робко пошагал к ребятам. — Ну, сейчас тут воды коснусь, а там уж и решу, — успокаивал он себя, ощущая неподдельную дрожь по всему организму.
— Так, давайте, ноги, что ли, ополоснём, — Иван стал разуваться. — Третий день не мылся, — хмыкнул он.
— А мы в бане помылись, — улыбнулся Андрей.
— О, ничего себе! У тебя там просто курорт был!
— И щами меня покормили, эх! — причмокнул, задираясь, Андрей.
— Хорош, а! А то купаться сейчас целиком пойдёшь, — пригрозил Иван, заворачивая штанины и залезая в воду. — Ох! Свежа!
Володя, пластилиновыми движениями затягивал своё омовение, остекленело глядел на мощную воду.
— Володя, ты чего, передумал, что ли?
— Да нет! Я это, разволновался просто, — частично признался Володя.
— Понятное дело, я тоже переживаю — не получится, чего делать? Ты хоть дома, а вот нам тут несладко. Ладно, давай, кунай ноги, да пошли на ту сторону, — скомандовал Иван, выбираясь из воды.
Коряво переставляя босые ноги по колкой поверхности, доковыляли до верхнего бьефа. Тут уже притормозили все втроём — предстоящий шаг обыденным не назовёшь, волнение захлестнуло всех. Так они бы и стояли, упёршись в невидимую преграду, если бы не шум и крики за спиной.
А на площадку перед плотиной вырулила кавалькада чёрных огромных машин, из которых высыпали орущие люди. Путешественники опознали знакомых. Эти знакомые, размахивая дубинами, ринулись к троице, изрыгая злобу и ненависть из пьяных ртов.