— Ффухх! Устал я всё-таки. Сейчас почитать немного, и спать, — потянулся Иван, сработав ужин и готовясь хлебать чай с сушками. — Хотя нет, у нас же теперь вместо почитать есть Вова.
— А что я? Я хотел в клуб сходить, там кино, говорят, будут показывать.
— Глянь на него, Андрюх, освоился совсем, — Иван был доволен. — Клуб клубом, но ты среди нас тоже должен политинформацию проводить, как там в будущем и чего. Нам же его строить, в конце концов, — улыбнулся он.
— Вот-вот, строить. А вы хотите, чтобы я вам секреты какие-нибудь выдал. Вы и так много повидали, — неожиданно воспротивился Володя.
— О, видали?! Человек будущего учить нас вздумал. Ладно. Иди в клуб, я так думаю, что меня срубит уже вот прямо сейчас, — махнул рукой Иван, позёвывая. — Андрюх, а ты чего?
— Я думаю пройтись пока.
— А, ну пройдитесь, ходоки. А я пошёл.
— Иван, а где обычно Татьяна вечером бывает? — с напором спросил Володя.
— Где? Да где все, там и она, — Иван пожал плечами, уже готовый отчалить, задержался у стола. — А ты чего, Вов, решил приударить, что ли?
— Чего приударить-то сразу? Охота пообщаться с интересным человеком, я ж кроме вас только с ней и знако?м.
— Да ладно, ладно, это я так. Только ты аккуратнее — влюбишься, а она девчонка непростая у нас.
— Да ну — влюбишься! — усмехнулся не очень натурально Володя, лишь усиливая подозрения Ивана.
— Всё-всё, молчу. Пошёл я парни.
Иван, умывшись, приплёлся в барак, с трудом передвигая ноги. Бухнулся на койку. В дверь постучали.
— Кто там робкий такой? Заходь! — крикнул он.
В пустой в этот ранний ещё час барак зашла Татьяна.
— О, легка на помине, — Иван уселся на койке. — Только я расположился.
— Сесть-то можно?
— Да садись, чего уж там.
— Как вы съездили?
— Хорошо съездили, Тань. Видишь, ещё одного ухажёра тебе привезли.
Татьяна гневно сверкнула глазами.
— Ой, сожжёшь ведь так дотла! Молчу, молчу. Просто поразила ты Володю своими глазищами, сразу же видно. Тебя пошёл искать, между прочим.
— Чего ты мне про Володю своего? Больше мне ничего не хочешь сказать?
— Хочу. Красивая ты очень — вот, например.
Они уставились друг на друга. Иван с наглой полуулыбкой, Таня с каменным напряжением. Вдруг она резким движением притянула голову Иван к себе и впилась жадным поцелуем. Он и не вырывался.
— Будто голодная, прямо, — Иван даже после этого сарказм свой не оставил.
— Вань, чего я тебе сделала, а? Чего ты меня прямо лупцуешь? — Таня отвела глаза куда-то в пол. Голос её треснул.
Тут вот Иван растерялся и даже немного испугался. Их отношения напоминали спутанный клубок, потянешь, неизвестно, чего распутаешь, а может, только сильнее узлы затянешь. И он не понимал, что игры давно закончились, что Татьяну он ранит сильно и беспрестанно. Вдруг осознав, он сразу вспотел и заволновался.
— Да я чего? — неумело начал оправдываться он.
— Да того! Я за тобой собачонкой вечно бегаю, а ты отпихиваешь меня. Я ж не прошу любви сразу до гроба вечной. Но ведь я тоже человек и уважения заслуживаю!
— Так я это… уважаю! Танюх, да ты самый родной человек мне из женского пола! Мы ж с этих, с горшков вместе. Больше только с Андрюхой и роднёй. Мы ж в Шипилово на тебя, как на принцессу всегда глядели, боялись рядом стоять. Как я могу тебя не уважать?! Ты чего?
Он приобнял загрустившую подругу. Та была печальна, но слёз никаких не было — она была своя, она была «свой пацан», а такие не плачут, такие только огорчаются.
— Но только когда всякие там женские штучки начинаются, мне смешно становится, понимаешь? Не место тут этому, не место. А так — я ж за тебя всех порву! И Андрюха порвёт. Правда, сейчас ему Ольга голову морочит.
— А тебе?
— Что мне?
— А тебе она не морочит?
— Я тебя умоляю! Если её желчь в мою сторону больше других льётся, то, что ж, я и реагировать больше других должен? — Иван лукавил, ему Ольгино внимание было приятно. Как не очень был он искренен в словах о том, что здесь, на стройке было не место всяким там «невинным шалостям». Но он был юн, его порывы и стремления не всегда ложились в принципиальные убеждения. Вектор не всегда выдерживал направление, дрожь и отклонения случались. А он свято верил в текущий момент. Он дышал настоящим. И кто попрекнёт его в том, что в это возрасте не мог, не умел глядеть вперёд, оглядываясь на содеянное?
— Мне кажется, что просто она влюбилась в тебя по уши.
— Влюбилась? Ольга? — Иван слишком громко рассмеялся. Слишком громко для того, чтобы быть искренним. — Думаешь, она на такое способна?