Дороже золота
Приятель мой Колька всегда был горазд на всякие выдумки. Однажды он явился ко мне весьма загадочный и деловито спросил:
- Знаешь, как заработать много денег?
- Не а, - сказал я искренне. – Опять бутылки пустые сдавать?
- Жалкий промысел, - сурово сказал Колька, - Будем добывать яд!
- Яд?! Какой яд?!
- Знамо дело, змеиный. Он знаешь, какой дорогой? Дороже золота!
Колька извлёк из-за пазухи сильно потрёпанный журнал.
- Вот, - торжественно сказал он, тыча пальцем в статью, обведённую карандашом.
Я взял журнал в руки. Это оказался прошлогодний номер «Вокруг света». В крохотной статье рассказывалось о нелёгком труде змееловов из индийского штата Пенджаб. Я внимательно изучил текст, и вернул журнал Кольке.
- Ну? – спросил тот нетерпеливо? – Врубился?
Откровенно говоря, из статьи я понял лишь то, что в Индии полно змей, их ловят бесстрашные змееловы, а змеиный яд используют для лекарств.
- Ты предлагаешь ехать в Индию? – спросил я.
- Нет, в Индию мы не поедем, - решительно сказал Колька. – Индийского языка мы не знаем. Да и жарко там, ужас.
Колька был прав, индийского языка мы не знали, как, впрочем, и всех других языков. Между тем, колькин замысел был мне пока не ясен.
- Змей будем ловить своих, советских, - гордо заявил Колька. – Конечно, гюрзы или там кобры у нас не водятся, но сойдут и гадюки.
До меня стал доходить смысл Колькиной идеи, и я внутренне содрогнулся.
- А куда ж мы их девать будем, гадюк то? – спросил я, стараясь придать своему голосу деловитость?
- Как куда? – удивился Колька. – В аптеку, конечно. Их там у нас с руками оторвут.
- И сколько дадут? – спросил я
- Точно я не знаю, - признался Колька, - но, на мопед, я думаю, хватит.
Образ новенького мопеда тотчас развеял мои сомнения, и мы принялись обсуждать детали предстоящей охоты.
На утро Колька явился с первыми петухами, и поднял меня условленным свистом. Я выглянул в окно. Колька стоял возле подъезда, держа в руках обрезок доски и знакомое мне зелёное эмалированное ведро, в котором колькина мать квасила на зиму капусту.
Я быстро оделся, сунул ноги в отцовские сапоги и, прихватив со стола бутерброд с колбасой, выскочил на улицу.
Охотиться решили далеко за городом, у села Баскачи, где пойма реки, разрезанная ручьями,являла собой сплошное болото.
- Гадюк там видимо-невидимо, - уверял Колька, - бывает, и в дома заползают, а чаще в коровники.
- А что им в коровниках то делать? – спросил я, чувствуя нехороший холодок на спине.
- Молоко они дюже любят, - деловито пояснил Колька.
Из-за отсутствия нормальной дороги до Баскачей рейсовый автобус туда не ходил, и высаживал пассажиров километрах в пяти от села.
Пока мы шлёпали пешком от остановки до баскачёвских окраин, солнце успело подняться над макушками деревьев и палило нещадно.
- Как в Индии, - заявил Колька, стирая со лба капельки пота.
Чтобы помочь товарищу, я взял у Кольки обрезок доски и, только теперь заметил, что с одного конца на нём была выбрана ножом круглая выемка.
- Для чего это, Колян? – спросил я.
- Как для чего? – удивился тот, - змея то круглая. Если ты её плоским концом к земле прижмёшь, она, чего доброго, вывернется, да и за ногу тебя тяпнет. Эх, ты, а ещё змеелов!
Наконец, показалась пойма. Пока хватало глаз, вдоль берега тянулась топь, поросшая камышами и ивняком. Ещё издали мы услыхали надсадный лягушачий концерт.
- Давай вон туда, на остров, - Колька указал на сухую плешину с чахлым берёзовым подлеском. – Гадюки туда греться вылазят.
Ступая в чёрную жижу, сплошь покрытую ряской, мы перебрались на остров. На взгорке, в жухлой траве, и в самом деле, нежилась, лоснясь на солнце, змея. Но, то был обычный и безобидный уж. Услышав наши шаги, он юркнул к спасительной воде, и поплыл, приподняв над поверхностью чёрную голову с яркими жёлтыми пятнами по бокам. Мы уселись на траву, счищая с сапог налипшую тину. Я достал бутерброд, разломил его пополам, и мы наскоро пообедали.
Ведро, которое приволок с собой Колька, оказалось вовсе не пустым. Приподняв крышку,он извлёк оттуда старенький театральный бинокль, строительные рукавицы и пакет молока.
После колькиного рассказа о пристрастии гадюк к молоку, я догадался, что пакет он приберёг для приманки.
- Спрячься, и смотри в оба, - строго сказал мне Колька, протягивая бинокль.
Сам же он, надорвав зубами край пакета, спустился в воде и, рисуя по траве жирную молочную дорожку, вернулся на взгорок. Часть молока пролилась в воду, и растеклась по чёрной болотной жиже.