Дорожная симфония
Он заварил лапшу. Сел возле окна и начал размышлять. Мелькание строений, деревьев, столбов и других элементов заоконной жизни гипнотизировало, создавая иллюзию маятника. При взгляде на это движение его внутренний дисбаланс волшебным образом уравновешивался. Ему захотелось просто плыть по реке собственного воображения. Будучи человеком весьма широких взглядов на жизнь, он позволил себе слегка пофилософствовать.
«Что есть дорога? Движение? — начал он разговор сам с собой, глядя в окно. — Это когда ты идёшь или бежишь. Вот оно, твоё собственное движение. Но тут ты в поезде. И двигается только он. Ты лишь условно перемещаешься в пространстве. Твоё тело практически неподвижно. Статично. И вообще это больше похоже на добровольное заключение».
Он увидел собственную улыбку в окне. Удивился, потому что было абсолютно непонятно, какая мысль его развеселила. Он попытался вернуться внутрь себя, догоняя смысл и ловя нить размышлений.
«Статично. Статика в движении… Мда-а… Зачем я об этом?» Лёгкое раздражение оттого, что какая-то нужная мысль ушла. Снова взгляд в окно на самого себя. Улыбка. Всё та же. Блаженная. Мысли совсем разбежались. Внутри образовалась пустота. Тихая и радостная. И тут пришло осознание: ни к чему осмысливать то, что сейчас не важно. Он перестал тревожить свой ум. Расслабился. Уселся поудобнее, наслаждаясь внутренним состоянием покоя и наблюдая за происходящим вокруг. Он чувствовал себя вполне комфортно на нижней полке этого плацкартного хостела. Да, это весьма скромные апартаменты. Но они были по-своему уютны и привычны. В замкнутом пространстве за дверью купе он ощущал себя узником. И даже испытывал некую клаустрофобию. От этого и любовь к плацкарту. Вот где простор для пытливого ума наблюдателя. А именно таковым он и был. С детства обожал разглядывать людей, замечая тонкости поведения и отгадывая их характер. На улице, в автобусах, в магазинах. И, конечно, в поездах. Его служба обязывала к частым командировкам. Порой достаточно длительным. Читать он не особо любил. Вот и развлекал себя тем, что исследовал окружающий мир людей.
В плацкартном вагоне почти всё доступно для обозрения и восприятия. Столько звуков, цветов, запахов. А сколько тут разных персонажей… Их невыплаканные слёзы, закутанные в молчание слова, накопившиеся жизненные истории. Всё это только здесь находит своих слушателей. И нечего бояться, говори, рассказывай, плачь обо всём, что взбредёт в голову. Ведь любой, даже самый интимный скандал заплутает между нитями чужих разговоров. А затем и вовсе потеряется в железнодорожной информационной сети навсегда. Он замечал, что рассказанные в поезде истории почему-то не запоминаются. Имена и лица стираются, остаются лишь образы и общие впечатления от поездки. Приятная или не очень компания, разговорчивые или молчаливые соседи, приветливая или грубая проводница. Вот, пожалуй, и всё. Но выплывающие из глубин его подсознания мысли были о другом.
«Всё-таки странно ощущать, что ты вот лежишь или сидишь на полке, а на самом деле едешь. Спишь, но при этом всё слышишь. Стук колёс, хлопанье дверей, разговоры соседей. И ведь как ни старайся они говорить шёпотом, твой слух ловит и посылает в мозг каждое слово. И это несмотря на собственное дикое сопротивление тому, чтобы слушать. А кофе по утрам… — тут мысль запнулась, словно о воображаемое препятствие. — Кофе? Разве можно так назвать эту безвкусную жидкость? Кипяток вперемешку с тёмно-коричневым порошком не пойми чего из пакетика. Фу!»
Он на мгновение зажмурился, представив истинный кофейный аромат, чтобы перебить неприязнь от возникшего образа. Насладившись воображаемым запахом, нехотя открыл глаза и зацепился взглядом за белый квадрат не подлежащего утилизации контейнера.
«А вот и лапша. Главный атрибут вагонной жизни. Традиционная дорожная еда. Нет, какие всё-таки японцы молодцы! — вырвалось искреннее восхищение. — Придумали для всего человечества этот пищезаменитель».
Внутреннее содержание коробки тем временем уже было залито водой.
«Почти горячей, — съязвил он про себя. — И почему до сих пор в вагонах висят эти допотопные водонагреватели? Достаточно странно, что в нашем современном мире с различными технологиями и супермодной бытовой техникой здесь воду греют в титане. Может, уже заварилась?»
Мысль перескочила, и тут же рука автоматически потянулась к крышке. Чувство голода обуславливало необходимость принятия пищи и естественно побуждало к действию. Но запущенный ранее процесс брожения ума было уже не остановить.