Как же это по-девичьи...
И ведь объяснить, что она попросту заблуждается в принципе невозможно, потому, что отвечала она не Пашке, а некому фантому, с которым и беседовала.
Юноша оказался лишь невольным свидетелем, зрителем театра абсурда.
И как ему теперь поступить?
Сделать вид, что ничего не было, что он только что зашёл и ничего не видел?
Девочку свою Пашка очень любиТ. Нет, не так, любит беззаветно, даже такую.
За время, что они вместе, случалось всякое.
Как в любых отношениях, не обошлось без размолвок. Так, больше по пустякам.
До сегодняшнего дня никаких серьёзных претензий Регина не высказывала, и вдруг сорвалась.
Может быть, это следствие тех самых критических дней? Почему бы нет, что он об этой женской проблеме знает? Да ничего.
Если это так, примирение должно последовать немедленно, пока маленький комарик недоразумения не успел превратиться в большого слона серьёзной проблемы.
Если Пашка развернётся и уйдёт, предоставив следующей случайности решить несуразную заморочку слепым методом, одному провидению станет известно, какой гранью упадёт игральная кость, решающая вопрос судьбы.
Всё, что сейчас необходимо – понять, что перед ним стоит слабый, растерянный, потерявший веру в себя человечек, которому одиноко, тоскливо и очень плохо. И без разницы – по какой причине у неё испорчено настроение.
Ничто не может заменить живого и тёплого человеческого общения.
Простить можно всё, кроме фактического отсутствия самого человека рядом.
Если Регина умудрилась на пустом месте в его присутствии нагородить из тумана и тени целое здание, можно представить, что при такой альтернативной одарённости способна она создать, оставшись один на один с тягучими липкими мыслями.
Но ведь она захлопнула перед его носом единственную дверцу, открывающую доступ к душе и сердцу.
И что с того, разве от маленькой глупости она перестала быть желанной и необходимой?
Любовь не может начаться или закончиться из-за нескольких фраз, какими бы они не были.
Судить нужно не по словам, а по поступкам. Может быть, прямо сейчас девочка думает о крушении любви, мечтает о примирении, если не придумает что-то вовсе трагическое.
– Вспомни, как ты реагировал, когда родители несправедливо ставили в угол, – подумал он, – что вот сейчас ты умрёшь и посмотришь, как они будут горько плакать.
Представь себе, что твоя девушка – это ты, стоящий в углу. Догадайся, о чём она мечтает, чего ждёт?
Сообразил?
Теперь представь, что родители услышали твои мысли и исполнили в тот момент единственную мечту.
Разве возможен более желанный подарок, чем воплощение тайных желаний?
Пашка подошёл к любимой, нежно обнял, поцеловал в шею.
Понятно же, что девушка неправа лишь до той поры, пока не заплачет.
Разве можно обижаться на беззащитного, ранимого человечка?
Даже если он капризничает, он всё равно остаётся ребёнком.
Регина напряглась, но перестала шмыгать носом и не отстранилась.
– Я тебя так люблю! Стань моей женой. Только о том и мечтаю.
Мальчишка гладил её по волосам, целовал в нос, губы, в мочки ушей, прижимая к себе свободной рукой.
Почувствовав, что поток слёз иссяк, высушил лицо поцелуями.
Регина прятала от Пашки опухшие глаза, всё ещё держа руки скрещенными на груди, уронила головку на его плечо.
– Посмотри на меня, любимая. Я ведь за этим и приходил, спрашивал твоего согласия. Ты всё выдумала. Но я ничего, слышишь, совсем ничего от тебя не слышал, кроме слов любви. Хочешь, я попрошу прощения? Единственная любовь не может встретиться несколько раз. Я тебя люблю, глупенькая. Ради этого стоит жить. Поверь мне.
– А чего ты тогда молчал, не мог сразу сказать!
Её голос всё ещё рыдал.
– Пытался. Только ты не услышала. Знаешь, есть такая притча, что в любом человеке живут два волка: добрый и злой. Они конкурируют между собой, постоянно дерутся за право доминировать. Побеждает всегда тот, которого лучше кормишь. Ты просто не хотела никого и ничего слышать, потому, что тебе было плохо. И неважно, отчего это произошло. В тот момент ты кормила не того волка.
– Не нужно передо мной извиняться. Наверно, я не права. Ты на меня очень сильно обиделся?
– Нисколечко. Конечно, понервничал. Основательно. Да это теперь не важно. Главное, чтобы ты поняла и приняла мою любовь. Ну, готова стать моей любимой женой?
– У тебя что, ещё и другие будут?
– Региночка, девочка, ты опять пытаешься прицепиться к обычному слову, которое можно развернуть, как угодно. Умеешь же ты обвинить на пустом месте. Мы ещё не женаты, а ревность уже пустила корни в твоей голове. Думай о хорошем. Я никогда не завидовал парням, которые хвастались многочисленными амурными победами. Мне нужна только ты.
– Пашенька, не слушай меня. Характер у меня такой, неуживчивый. Хочу про любовь сказать, а выскакивают всякие гадости. Я только о том и мечтала, чтобы ты меня замуж позвал. Вот! Если опять начну чепуху молоть, отшлёпай меня, как следует, чтобы неповадно было.
– Никак не могу.
– Я же сама напрашиваюсь.
– Нельзя, глупышка. Примета такая есть. Если настучишь девицу по заду, замуж она никогда не выйдет, а я жениться на тебе мечтаю.
– Ха! Так я же уже не девица.
– Ну, подруга, об этом только мы с тобой вдвоём знаем. А там, наверху, об этом ничего неизвестно.
– Ты же в приметы не веришь.
– Не верю, но опасаюсь. Ты меня совсем заговорила. Я ведь руки твоей просил, а ответа так и не услышал. Вторая попытка. Региночка, любовь моя, стань моей женой!
– Ну, ты даёшь Пашка. Я же говорила, что это мечта всей моей жизни. И когда свадьба?
– Хоть завтра. Только денег немного накопим. Мы же с тобой нищие студенты.
– Не имеет значения, кто мы. Без белого платья и фаты замуж ни за что не пойду, я хочу выглядеть принцессой.
– Значит, не очень скоро. Ходи пока в невестах, это тоже романтично.
– Так ведь платье можно в прокате взять.
– И то дело. Тогда бери паспорт, пошли заявление подавать.
– Ты неисправимый. Я же ревела. Опухшая вся. Невеста должна быть красивой. Тебе-то что. Наверно, готов и с чучелом обвенчаться. Если бы любил…
– Приметы, приметы. К чёрту условности. Ложись.
– Зачем? Я же тебе сказала, нельзя мне.
– Ложись и трусы снимай. Шлёпать буду.
– А, это... Паша, может не надо? Я больше не буду.
– Будешь-будешь. Убедила, что иначе нельзя. Но сначала свадьба. Гулять, я так понимаю, тоже не пойдёшь, потому, что плакала, так?
– Не только потому. Мутит меня что-то. Ты уж извини.
– Тогда я пойду. Мне тут работу подогнали. По вечерам и ночам. Как в прошлый раз. Ты же помнишь. Стройматериалы разгружать буду. Ответ пока не дал, хотел сначала с тобой поговорить. Теперь точно соглашусь, раз у нас всё срастается. Да, извини, что так нелепо сватовство получилось. Не предполагал, что ты мне сюрприз преподнесёшь раньше, чем я тебе предложение сделаю. Может, так и лучше. Будет о чём детишкам рассказать. Такое нарочно не придумаешь.
Пашка вытащил из кармана коробочку, вытер её рукавом свитера, посмотрел, якобы на просвет, встал на колено и протянул Регине.
– Вот, примерь.
Девочка открыла коробочку, посмотрела внутрь и из её глаз брызнули слёзы. Как в добрых сказках, ручьём.
Это было золотое колечко с ярко-красным рубином.
Конечно, она не знала его стоимость, но понимала интуитивно, что подарок дорогой. Такое не дарят случайно.
– Ладно, Регинка, ты тут поплачь пока, помечтай. Не дай бог, кто работу перехватит, на какие шиши белое платье покупать будем? Как же я тебя люблю, дурёху!
А в голове у него все ещё звучала мелодия песни “Ночное рандеву”, – и утренний восход будет чист и свеж, несбывшийся итог сбывшихся надежд. Но завтра прежний путь я начну с нуля. Ночная магистраль, чёрная петля…