Он сделает все, а если такое задание и не принесет ему радости, так это никого не интересует. К счастью, ему не придется становиться немцем полностью, то есть с довольной миной на лице общаться с ними на их языке. Если бы его попросили именно об этом, он бы отказался. Ведь он ненавидит их всех, включая и журналиста, за которым ему приказано следить. И уже ничто - он был в этом уверен - не изменит его отношения к немцам.
На другой день к Остеру с Миллером в последний раз приезжали гости. С Леоном и Мотти был еще мужчина - загорелый, подтянутый, молодой, - Миллер дал ему не больше тридцати пяти. Его представили как Йозефа. За встречу он не проронил ни слова.
- Кстати, - обратился к Миллеру Мотти, - я пригнал сюда вашу машину. Оставил на стоянке у рыночной площади, - он бросил Миллеру ключи со словами: В "Одессу" на ней не ездите. Во-первых, она слишком заметна, во-вторых, вы должны будете играть роль пекаря, скрывающегося от тех, кто узнал в нем бывшего охранника в концлагере. У такого "ягуара" быть не может, так что поезжайте на поезде.
Миллер кивнул, но в душе пожалел, что ему придется расстаться с любимым автомобилем.
- Вот права с вашей новой фотографией, - продолжил Леон. - Всем, кто спросит, говорите, что у вас есть "фольксваген", но вы оставили его в Бремене - по номеру машины вас может найти полиция.
Миллер раскрыл права. На них он был снят с короткой стрижкой, но без усов, и Петер решил: если спросят, зачем он их отрастил, отвечать, что это мера предосторожности,
- Человек, который якобы поручился за вас, отплыл сегодня в круиз. Это бывший полковник СС, владелец пекарни и работодатель Кольба. Звать его Иоахим Эберхардт. Вот письмо от него человеку, к которому вы обратитесь. Гербовая бумага настоящая, украдена у Эберхардта в конторе. Подпись подделана идеально. В письме говорится, что вы хороший солдат, надежный, но, к несчастью, вас опознали и вам нужно выхлопотать новые документы.
Леон передал Миллеру незапечатанное письмо. Тот прочел его, заклеил конверт, положил в карман и спросил:
- Так к кому я должен обратиться?
- А вот к кому. - Леон вынул лист бумаги с фамилией и адресом. - Этот человек живет в Нюрнберге. Он один из руководителей "Одессы" и, видимо, встречался с Эберхардтом, крупной фигурой в северогерманском отделе "Одессы". А это фото Эберхардта. Рассмотрите его хорошенько на случай, если вас заставят его описать. Поняли?
Миллер поглядел на снимок владельца пекарни и кивнул.
- После того как вы окончательно подготовитесь, я советую подождать еще несколько дней, пока корабль Эберхардта не выйдет из зоны радиотелефонной связи. Думаю, вам надо ехать в Нюрнберг в следующий четверг.
- В четверг так в четверг, - кивнул Миллер.
- И последнее, - сказал Леон. - И вы, и мы желаем выследить Рошманна, но нам, помимо этого, нужно получить через вас еще кое-какие сведения. Необходимо узнать, кто вербует ученых для работы в Египте над ракетами для Насера. Мы уверены, этим занимается "Одесса", причем здесь, в ФРГ. Выясните для нас, кто главный вербовщик. И не исчезайте. Звоните нам из таксофонов вот по этому номеру. - Он протянул Миллеру еще лист бумаги. - У телефона всегда кто-нибудь есть. Звоните, как только что-нибудь узнаете.
Через двадцать минут гости ушли.
В Мюнхен Леон и Йозеф ехали бок о бок на заднем сидении автомобиля. Израильский агент притулился в углу, молчал. Когда огни Байройта остались позади, Леон тронул Йозефа за плечо и спросил:
- Почему вы столь мрачны?
Йозеф взглянул на старика и ответил вопросом на вопрос:
- Можно ли доверять этому Миллеру?
- Доверять? Да он наш лучший провокатор. Разве вы не слышали, что сказал Остер? Миллер вполне сойдет за бывшего эсэсовца, если не растеряется.
- Мне было приказано не спускать с него глаз ни на минуту, - проворчал Йозеф с прежним сомнением в голосе, - следить за каждым его шагом и докладывать обо всех, с кем он встретится, указывая их положение в "Одессе". Зря я согласился отпустить его и позволил ему связываться с нами, лишь когда посчитает нужным. А вдруг он не позвонит вообще?
Леон едва сдерживал гнев. Они возвращались к этому вопросу и раньше.
- Объясняю еще раз, - сказал он. - Этого человека нашел я. И внедрить его в "Одессу" задумал тоже я. Он мой агент. Долгие годы я мечтал внедрить в "Одессу" не еврея. И не хочу, чтобы дело провалилось из-за человека, который станет ходить за ним по пятам.
- Но он дилетант, а я профи, - буркнул Йозеф.
- Не забывайте, что он ариец, - парировал Леон. - Надеюсь, до своего разоблачения Миллер успеет составить и передать мне список руководителей "Одессы" в ФРГ. И мы начнем уничтожать их одного за другим. А в списке явно окажется и главный вербовщик ученых в Египет. Не беспокойтесь, мы добудем и его, и имена ученых, которых он намеревается отправить в Каир. А к тому времени жизнь Миллера не будет стоить ни гроша.
Между тем в Байройте Миллер стоял у окна, смотрел, как падает снег. Он не собирался ни звонить Леону, ни выслеживать ученых-ракетчиков. Цель у него по-прежнему была одна - добраться до Эдуарда Рошманна.
ГЛАВА 12
Лишь вечером девятнадцатого февраля Миллер попрощался наконец с Остером и выехал из Байройта в Нюрнберг. Бывший офицер СС пожал журналисту руку и на прощание сказал: "Желаю удачи, Кольб. Я научил тебя всему, что знаю сам. Вот тебе мой последний совет. Яне знаю, сколько продержится твоя легенда, но если посчитаешь, что тебя раскусили, беги, не раздумывая, возвращайся к настоящему имени". А когда Миллер спускался к машине, Остер пробормотал: "Более сумасбродной затеи я не знаю".
До станции Миллер прошел пешком. Там, в маленькой кассе, он купил билет до Нюрнберга. А выйдя на платформу, услышал от кондуктора: "Боюсь, вам придется подождать. Нюрнбергский поезд сегодня опаздывает".