(Актрису Ольгу Константиновну Чехову органы НКВД действительно вывезли в 1945 году из Берлина в Москву, где допрашивали на протяжении двух месяцев. После чего вернули ее обратно в Берлин. Из Восточного Берлина Чехова переехала в Западный Берлин, а оттуда в 1950 году в Мюнхен, где и умерла в 1980 году. Утверждения о работе Чеховой на советскую разведку исходят преимущественно из воспоминаний сына Л.П. Берии Серго и частично из мемуаров Судоплатова, однако подтверждений этой версии пока не обнаружено. Нет никаких доказательств и работы на советскую разведку другой упомянутой тут актрисы, Марики Рёкк. — прим. перев.)
Можно также упомянуть Цецилию Крюгер, в 1929 году супругу одного из самых богатых пивоваров Германии, как раз сделавшего свое состояние на доходах из Аргентины, принимавшую у себя знаменитостей режима, среди которых был и Гестапо-Мюллер. Настоящая фамилия Цецилии была Волынская. В 1929 году, в возрасте едва ли тридцати лет, у нее уже было звание майора ГРУ.
(Возможно, автор здесь имел в виду немецкую актрису Хильду Крюгер, которая по слу-хам тоже была любовницей Геббельса. Незадолго до начала Второй мировой войны она переехала в США, чтобы начать карьеру в Голливуде. Среди ее любовников действи-тельно одно время был Герд фон Гонтард, наследник пивной империи «Будвейзер». В 1940 году была завербована Абвером для установления контактов с членами нового мексиканского правительства, для чего переехала в Мехико. Была арестована в 1942 году, но вскоре была освобождена, после чего жила в Испании, Мексике и США. Умерла в 1991 году во время поездки в Германию. Правда, сведений о связи Хильды Крюгер с советской разведкой и вообще с русскими, в отличие от описанной автором Цецилии, нет. — прим. перев.)
11.5. Мюллер и покушение 20 июля 1944 года
Поразительно, что когда покушение на Гитлера потрясло всю структуру партии и армии, назначенная Борманом и Мюллером на 10 августа встреча в Страсбур-ге, где должны были быть конкретизированы планы тайного перевода за рубеж трех четвертей состояния Рейха, совершенно спокойно состоялась в предусмот-ренный срок.
Но вначале два слова по поводу самого покушения, так как и сегодня еще недооценивается поведение тех, кто по своей должности, узнав, что только что взорвалась бомба, предназначенная для фюрера, должны были бы привести в состояние тревоги все силы своих полицейских структур в Рейхе и на оккупиро-ванных территориях. Согласно официальной истории, Гестапо застали абсолют-но врасплох, когда в конце утра его центральное бюро узнало о покушении. А ведь немецкие, американские, английские архивы свидетельствуют, что еще с июня 1944 года Гиммлер располагал целым досье о заговоре, со списками на аресты, составленными Гестапо-Мюллером, который считал этот документ настолько важным, что сам не мог отдать приказ действовать. Гиммлер отказы-вается его подписывать. Он повторяет свой отказ 17 июля, за три дня до пред-сказанной даты.
Конечно, Гиммлер тогда был погружен в свои попытки убедить западных союз-ников, что он мог бы заменить Гитлера. Несомненно, он надеялся, что Гитлера уберут другие, а не его собственная клика. Мюллер очень хорошо мог подтвер-дить это документальными данными, так как среди его информаторов был один из братьев Йон, который примыкал к заговору, тесно общаясь с Карлом Гёрде-лером, с полковником Клаусом Шенком фон Штауффенбергом, с фельдмарша-лом Эрвином фон Вицлебеном и, по крайней мере, с двумя членами подпольной коммунистической группы Антоном Зефковым и Францем Якобом.
(Другой брат, Отто Йон, без проблем смог добраться до Англии. В начале 1950-х годов он станет руководителем западногерманской контрразведки — Федераль-ного ведомства по охране конституции (BfV). К его истории мы еще вернемся. — прим. автора.)
К 13 часам 20 июля глава имперской безопасности Кальтенбруннер предупре-ждает Мюллера, что, проинформированный о покушении, он должен срочно вылететь самолетом в ставку фюрера. Мюллер может принимать все меры, кото-рые он сочтет необходимыми, Кальтенбруннер его прикроет. Мюллер соглаша-ется. Кальтенбруннер уходит. Гиммлер тоже предупрежден. Но и он торопится не больше Мюллера. Только к 17 часам Мюллер предупреждает свои службы о произошедшей драме и о том, что они должны считать себя находящимися в со-стоянии боевой готовности.
За час до того, как рассказывал Вильгельм Хёттль, в то время второй человек в СД, Мюллер, который никак не походил на снисходительного начальника, поз-волил одному из своих заместителей отлучиться на несколько часов, как будто бы все было нормально. А ведь речь шла о высокопоставленном ответственном чиновнике, который в случае крайней необходимости должен был незамедли-тельно взять в свои руки репрессии, облавы и аресты.