Хуммель восемь раз за два месяца разговаривал с Борманом. Будущее докажет, что он был хорошо посвящен одновременно и в то, как спрятать и защитить Герду Борман, и в то, как «прятать» различные сокровища, перевезенные в Верхнюю Баварию и Австрию.
Среди других посетителей Бормана — госпожа Форстер, супруга бывшего гау-ляйтера Данцига, «исчезнувшего» и, без сомнения, уже попавшего в руки со-ветских войск. Есть там и Эрих Кох, эвакуированный из своей вотчины Украи-ны. Согласно нашим сведениям, собранным в Польше, где его судили в 1948 году, он в начале мая втайне добрался до Фленсбурга на германо-датской гра-нице и лишь на четверть часа опоздал на секретную подводную лодку, которая должна была довезти его до Южной Америки.
В большинстве случаев до апреля 1945 года Мюллер присутствует на беседах Бормана. После чего шеф Гестапо возвращается в свое собственное укрытие, так как Мюллер не жил в бункере Имперской канцелярии, где собирается более 700 человек. Борман аккуратно вел их список, хотя, согласно нашим источни-кам из Москвы, некоторые имена там не фигурировали. Например, имя началь-ника личной охраны Гитлера Ганса Раттенхубера, или имя некоего Карпичев-ского (Karpitchevsky), что наводит на размышления, так как, сколь бы невероятным это ни казалось, этот персонаж из охраны Гитлера давно был советским агентом, и, впрочем, снова потом «нашелся» отдельно от всех, когда последние обитатели покинули окруженный бункер. Карпичевского, с замаскированным лицом посадили в один из танков, расположившихся у выхода. Русские журна-листы подтвердили нам, что у него был маленький радиопередатчик, с помощью которого он смог ночью 30 апреля указать свое местонахождение: «Я нахожусь в комнате 114».
(Карпичевский был не единственным советским агентом в бункере Гитлера. Доктор Эрнст Гюнтер Шенк в бельгийском журнале «Magazine special», Брюс-сель, 15.9.1971, рассказывал, что когда он по приказу Гитлера находился в бункере, то два раза видел, как Борман разговаривал с двумя подчиненными из СС. После падения Берлина, когда доктор Шенк оказался в советском плену, он во время допросов снова увидел тех же людей, но уже в советской форме. — прим. автора.)
13.3. Личный бункер Генриха Мюллера
Но где был Мюллер? В 1997 году американский автор Клиффорд Кирэкоф (Clifford Kiracofe) раскопал в американских архивах забытый документ, который частично объясняет таинственное исчезновение шефа Гестапо в ночь с 29 на 30 апреля.
Вблизи от Курфюрстенштрассе, где располагались его служебные помещения, Мюллер в строжайшей тайне несколькими месяцами прежде приказал устроить бункер и примыкающие к нему подземные ходы, о котором знали только Адольф Эйхман и он. Бункер и выходы из него располагались между улицами Шиллерштрассе и Ландграфенштрассе, под нагромождениями развалин, чтобы ни у кого не возникла идея начать там копать. Здания обрушились под бомбар-дировками союзников. Эйхман считал, что это была гениальная идея.
Он назвал это место «Fuchsbau» («Лисья нора»). Запасы питьевой воды, тонны консервов, склады оружия, телефон, довольно мощный радиопередатчик до-полняли сооружение.
Как удалось сохранить все это в тайне?
Если бы Мюллер действовал официально, то установленный порядок требовал, чтобы он об этом сообщил министру Альберту Шпееру, чье согласие было необ-ходимо для любых значительных работ. Мюллер обошелся без этого. Вместе с Эйхманом они воспользовались своими друзьями, руководившими двумя или тремя концентрационными лагерями, чтобы забирать оттуда евреев в качестве рабочей силы. Сто человек в общей сложности. Они работали безостановочно. После чего все они исчезли. Ликвидированы. Больше никаких свидетелей. Люди каждый день умирали под бомбардировками…
Откуда у нас эта уверенность? Просто из документов, обнаруженных Клиффор-дом Кирэкофом. Речь идет о показаниях полковника (штандартенфюрера) СС Вильгельма Хёттля, второго после Вальтера Шелленберга человека в руковод-стве СД. После нескольких допросов, проведенных американской военной контрразведкой (CIC), он вдруг вспомнил об одном сообщении: незадолго до падения Берлина, один из его подчиненных Виктор Цайшка пришел доложить ему о признаниях, которые только что сделал ему Адольф Эйхман, пока они брели в Баварию. 8 декабря 1945 года Хёттль рассказывает всю эту историю подполковнику Смиту У. Брокхарту в присутствии переводчика Лео Каца и Джеймса П. Бака, корреспондента на Нюрнбергском процессе. Эйхман пришел к выводу, что, так как через несколько дней Берлин окажется в руках советских войск, любая попытка сопротивления была уже бессмысленна, и поэтому от знаменитого бункера больше не было никакой пользы. У него не было, впрочем, никакого намерения возвращаться в столицу. Но не было ли гениально устроить таким образом такое укрытие?…