– Алан, – я обратился к англичанину, равнодушно разглядывающему улицу, задумавшись о чём-то своём. – Скажи, в Анголе опасно?
Мы с Сабиной беседовали на английском, но я не уверен, что он нас слушал.
– Опасно, – отозвался он, коснувшись лёгкой бежевой куртки, где хранил сигареты, но доставать их не решился. – Госпожа Бурбон забыла упомянуть радикалов, Национальный союз, борющийся за полную независимость Анголы. Чёрный Лев как раз возглавлял его. Партизаны, по большей части из овимбунду, местной народности. Не нравится им, как распределяются ресурсы страны и наличие крупных иностранных компаний, их добывающих. Туристам и просто белым людям относительно безопасно можно путешествовать только на юг и юго-восток.
Я многозначительно посмотрел на Сабину.
– В центре, особенно в Луанде, безопасно, – добавил Алан. – Если не забредать на окраину города и в трущобы.
Мгуапе мы ждали на улице прямо у выхода из аэропорта, напротив небогатой одноэтажной застройки, пестрившей вывесками магазинов. Мимо нас проезжали вполне приличные машины. Напрягал только дождик, но до нас он не долетал, разбиваясь о невидимую крышу. Пока я разглядывал вход в соседний магазин, рядом с нами остановился тёмно-красный минивэн старой модели, но сохранившийся в приличном состоянии. Мгуапе выбрался из-за руля, переходя в салон, и открыл для нас боковую дверь. Он как раз уходил, чтобы раздобыть транспорт, пока мы ждали багаж. В нашей компании у всех было по одному большому рюкзаку, с которым не страшно неделю путешествовать по необжитым участкам Африки. Нам предстояло проехать почти через весь континент, а с десятком сумок и чемоданом это будет сделать непросто, поэтому выбор пал на специализированное снаряжение для туристов. У каждого имелся спальный мешок с туристическим ковриком, запасной комплект непромокаемой одежды и крепкой обуви. На группу пара палаток и всё необходимое для лагеря. Не хватало только еды, но с этим мы должны были разобраться в Луанде.
– Надо встретиться с моим человеком и можно ехать на восток, – сказал Мгуапе, когда мы разместились в салоне. – Можно было бы и обойтись, но слухи вокруг ходят нехорошие.
Мгуапе говорил, что уезжал он не из-за хорошей жизни. В рядах его организации зрел раскол, подпитываемый извне. Разбираться он не стал, тихо собрал вещи и отправился в Европу. Говорил, что доверенных людей, на которых можно было бы положиться, почти не осталось. Кого-то банально перекупили, кто-то погиб или сбежал, устав от бесконечного конфликта. И с уходом идейных вдохновителей организация всё больше походила на банду, воюющую исключительно ради наживы.
Для встречи с информатором Мгуапе мы направились на север города, к побережью. И чем ближе подъезжали к океану, тем выше становились здания. Многоэтажки и настоящие небоскрёбы, казалось, они специально жались к океану, убегая от бедноты окраин. Порадовали центральные улицы в городе, широкие, с хорошим асфальтом.
– Деловой центр столицы, – сказал Алан, показывая в сторону одного из зданий. – В той стороне, отсюда плохо видно, здание Эндиама де Бирс. Британская корпорация, работающая по всей южной Африке. Добыча и обработка природных алмазов и производство синтетических. Это их люди были тогда, на Фунду. После того случая весь состав перетряхнули, полетело много голов. А вон то стеклянное здание принадлежит китайцам. Заняты они тем же самым, только пока в меньшем масштабе. Ну и Россия. Небоскрёбов у них нет, но они владеют почти сорока процентами местного крупнейшего месторождения алмазов. Точнее, у них доля в большой государственной компании. Если не ошибаюсь, восемь из десяти алмазов, добываемых в Анголе, выходят как раз из того карьера.
– Не знал, – удивился я. – Интересно, кто из наших этим занимается?
– Скорее всего, там государственные интересы, – шепнула мне Сабина. – Что не мешает какой-нибудь ветви рода Разумовских греть руки. Папа рассказывал, что великий князь на этом неплохо зарабатывает.
Мы свернули к побережью, туристическому центру города, промчались по дороге вдоль причала. Очень красивое и живописное место, разве что погода портила впечатление.
– Много лет иностранные компании добывали всё, что хотели и вывозили из страны, – сказал Мгуапе, когда минивэн свернул с набережной и мы начали подъём на зелёный холм, где расположилась средневековая крепость. – Раньше это была их гордость, а теперь там музей нашей победы.