— С интересом послушаю, — я уселся в кресло напротив. Нас разделял журнальный столик, на который она положила планшет.
— Твоё недоверие меня огорчает, — спокойно сказала она. — Вот смотри, из всей выставки нас может заинтересовать только часть, где участвовали представители разных фирм. Сами машины вряд ли сподвигли бы твоего друга помчаться через океан, значит, это кто-то важный и влиятельный. Вот тройка тех, кого бы я назвала перспективными кандидатами. Джон Мэнли, исполнительный директор фирмы Крайслер. Они выпускают не только гражданские автомобили, но и военные. Он присутствовал лично, что очень странно, для человека его положения. Чтобы он приехал на мероприятие, там должны были заключаться очень выгодные контракты.
На экране появилось изображение с выступления немолодого мужчины. Выглядел он солидно, носил очки в серебряной оправе.
— Второй человек, привлёкший моё внимание — представитель заводов Форд — господин Сэрра.
Второе фото показало более молодого и энергичного мужчину. Ему было около тридцати и в те времена, когда мы познакомились с Джимом, ему было бы слишком мало лет.
— Последний, на мой взгляд, самый перспективный кандидат. Эдвард Олдс, исполнительный директор компании Детройт Моторс. Это дочернее предприятие Дженерал Моторс. Если верить интернету, то они производят двигатели и некоторую электронику.
— И чем он тебя заинтересовал?
— Он единственный, рядом с которым постоянно крутилось два телохранителя. Вот, смотри, — она показала кадр. На нём был изображён мужчина лет пятидесяти в строгом костюме. Волосы короткие, седые, взгляд тяжёлый. — Это телохранители. Они были рядом на протяжении всего интервью. Потом появлялись на большой пресс-конференции, когда Олдс встречался с двумя другими директорами. Понимаешь, его величина, как производителя машин — мизерная. Я бы даже сказала, что она стремится к нулю.
— А ещё, — она перелистнула несколько фотографий, где фигурировал Олдс, — я выяснила, что он входит в совет клана, контролирующего едва ли не весь штат Мичиган. Здесь, в Чикаго, у них огромное влияние. В открытых источниках упоминается оружие. Кто-то называет их оружейными магнатами. Зачем Олдс приехали на эту выставку, мне пока непонятно.
— Джима действительно заинтересовал кто-то, кого он увидел на этой выставке. Но не обязательно, что это самая верхушка. Может, это был один из телохранителей, а может консультант или рабочий.
— Вероятность такая есть, — согласилась Ульяна. — Но она меньше, чем возможная претензия к «высоким» людям. Сейчас наше главное оружие — это новости. Нужно смотреть сводки происшествий. Я не знаю, насколько импульсивен твой друг и начнёт ли он действовать сразу. Если где-то, что-то случится, с участием этих трёх, мы об этом сможем узнать только из новостей.
— С кем-то, где-то, как-то, — покачал я головой. — Допустим, что это лучше, чем ничего. Я и сам хотел посмотреть видео и выставки, времени пока не было.
— Я записала всё на планшет. Там часа два видеороликов, поэтому лучше сначала позавтракать, а уже потом прокатиться в выставочный центр. Так сразу твоего друга не найти, но у меня есть несколько идей, если ты дашь мне его фотографию.
— Пойдём завтракать, — я встал. — Думаю, что сегодня или завтра станет ясно, легко его будет найти или сложно.
— Почему ты такой упрямый? — Ульяна вздохнула, взяла планшет. — Если не веришь, что я могу помочь, то зря. Это очень обидно и неприятно, знаешь ли.
Я отвечать не стал. Мы молча спустились на лифте в ресторан, где подавали завтрак с семи и до десяти часов утра. При этом если опоздаешь, то это твои проблемы, останешься голодным. Учитывая стоимость услуг в отеле, мне это показалось странным. За такие деньги тебя должны обслуживать в любое время и ещё спасибо говорить. Кстати, с утра пораньше в зале ресторана было слегка прохладно. Мы заказали классический американский завтрак, включающий в себя десерт и кофе.
— Кузя, расскажи о своём друге, — спросила Ульяна, решив зайти с другой стороны. — Что он за человек? Я понимаю, что он тебе дорог, если ты готов пересечь полмира и поучаствовать в серьёзной заварушке.
— Джим для меня всегда был старшим братом, — сказал я. — Мы с ним сразу нашли общий язык. Когда я был моложе и злее, то не ладил со взрослыми. Потому что был сильнее большинства из них, кроме мастеров, с которым старался не связываться. Очень не любил, когда старшие умничали, считая, что понимаю и разбираюсь в жизни не хуже, если не лучше.
— Был хулиганом, значит? — улыбнулась она.