Шива прыгнул как хищник на спину ослабевшему бизону, вонзая кинжал в спину, немного ниже шеи. Индус использовал особую технику, сумевшую пробиться сквозь доспех духа, но даже это не убило Голда сразу. Тот зубами сорвал с пальца перстень в виде черепа и расплющил его в кулаке, выплеснув немало внутренней силы. Второй рукой он потянулся за спину, намереваясь вырвать кинжал, но не дотянулся, заваливаясь набок. Чандра демонстративно поднял ладонь, резко сжимая её в кулак и из носа европейца обильно потекла кровь. Мистер Голд последний раз вздрогнул и умер.
Самый молодой в компании индусов поспешил к стеллажам, где коробками засыпало женщину. Чандра, наконец, опустился на землю, встав не слишком уверенно. Похоже, он потратил больше сил, чем планировал и выглядел бледным. Шива пытался зафиксировать сломанную руку, морщась от боли. Я махнул индусам и бросился к выходу, намереваясь догнать Василия и компанию. Судя по отголоскам силы, они успели добраться до соседнего склада. И всё же хорошо, что я остался посмотреть на короткое сражение, длившееся всего пару минут. И поразили меня вовсе не индусы, хотя Чандра оказался чудовищно силён. Поразил меня мистер Голд, решивший, что сможет потягаться с ними в одиночку. Плохо, что со стороны очень сложно понять, что применили против него индусы, ведь они до того момента, как он не сбил женщину, даже вчетвером не могли пробиться сквозь его защиту. Если бы запас его внутренних сил был больше раза в полтора, он бы вышел победителем. Отсюда вывод, что как бы крепок ты ни был и какими бы секретными техниками ни владел, без солидного запаса силы несколько мастеров тебя смогут размотать. Будет мне небольшой урок на будущее. Надо срочно идти на поклон к Сяочжэй и выпрашивать второй этап развития техники «Внутреннего моря».
К тому моменту, как я выбежал из здания, на улице поднялся шум и крики. Люди бежали к складу, рядом с которым на боку лежал прицеп фуры. Пару хлопков и сотрясающих ударов должны были слышать во всём районе и с минуты на минуту сюда примчится полиция и пожарные. А ещё я заметил машины с дипломатическими номерами, рядом с которыми крутилось несколько человек. За индусов можно не переживать. Надо будет обязательно позвонить генералу Осташкину и поинтересоваться их судьбой. Надо намекнуть, что они заняты очень полезным делом, по отлову международных террористов.
Василия и его товарища я нашёл за соседним зданием на большой очищенной от снега площадке. Сюда свозили большие контейнеры с мусором, один из которых лежал на боку, рассыпав кашу из перемолотых ящиков и подгнивших фруктов. Рядом обнаружилась длинная кровавая полоса, в конце которой лежало обезглавленное тело мастера, работающего на конкурентов Бергов. Сюда же друг Василия подтягивал и тело щуплого мужчины. Несчастному свернули шею, повернув её на сто восемьдесят градусов. Я огляделся в поисках Круглова и заметил его тело, тоже лишившееся головы.
— Эка вы тихо повоевали, — удивлённо сказал я, когда Василий вышел из-за поваленного контейнера, держа в руках голову Круглова. — И что это за страсть к отрыванию голов?
— Тот, — Василий кивнул на второго мастера, — сопротивлялся. А этот сдался сразу. Заявил, что он из полиции и не хочет устраивать драку.
— И за это вы ему голову оторвали?
— Что ты к этим головам пристал? — проворчал он. — Техника такая. Работает быстро и эффективно.
— Ничего такого. Просто впервые увидел в исполнении обещание оторвать… Всё, я пошутил. Скажи, почему вы его допросить не захотели, раз он сдавался?
— Сейчас он не хочет драться, а через пять минут передумает и ударит в спину. Сам же знаешь, что мастеров в плен не берут. Да и не особо хотелось.
— Ну да, — сказал я. — Но вот проблем у нас из-за этого будет много.
— Карпов Григорий, — сказал Василий, представляя подошедшего друга.
Григорий был угрюм и смотрел так хмуро, что становилось не по себе.
— Что с индусами? — спросил Василий, вручая голову убитого мастера другу.
— Пострадали немного, но с тем монстром сообща разобрались.
— Зачем им это? Личные счёты?
— Они всех, кто носит на пальце перстень в виде черепа, ненавидят так, что кушать не могут. Считай, что личное. Слушай, шумно становится, может пора уходить? Если ректор узнает, что я ещё и здесь засветился, он меня точно прибьёт. И ещё от Петра Сергеевича достанется.
— Да, уходим, — согласился Василий. — Гриша, подчистишь?
— Подчищу, — хмуро проворчал он, направляясь к телам.
Я показал Василию на него взглядом, вопросительно приподнял брови.