— А что взамен?
— Взамен — ценные бумаги брюссельского банка. Или зачисление соответствующих сумм на определенные счета в том же банке.
— Я буду знать код "дипломата" или, по-твоему, мне это ни к чему?
— Обязательно будешь. Мало ли что. Номер части, где ты меня мучал два года.
— Не очень дальновидно. Если прокачают наше знакомство, могут сопоставить…
— Зато не забудешь.
— Почему ты не нанял ментовскую охрану? Это было бы логично…
— Нет уж, мой принцип — держаться от них подальше. Вовсе ничего хорошего не вижу, что они могли бы сунуть свой нос в этот кейс. Утечка информации — гарантированных сто процентов. А не дай Бог стрельба, начнут крутить на всю катушку: что вез, куда вез, зачем вез… Да и не будут они стоять насмерть за чужое добро. Кроме того, им можно приказать, они же люди подневольные. Скажет какой-нибудь мудак с большими звездами на погонах сдать груз под расписку — куда денутся, сдадут.
— А я, выходит, подходящая кандидатура — стоять насмерть за чужое добро?
— Ты мой друг. И никакие СОБРы-ОМОНы с тобой не сравнятся. Так что не ворчи.
— Я так понял, ты не собираешься сдавать кейс своим московским друзьям. Почему?
— В том-то и дело, что они мне не друзья. Я их едва знаю. Образно говоря, мы случайно оказались в одной сберкассе, когда на нее напали бандиты, вот и все.
— Ты им не доверяешь?
— Честно говоря, нет. Лучше уж я сам доведу дело до конца.
— Но они могут не согласиться с такой позицией. Они ведь тоже не дети.
— Им придется согласиться. Я заберу свою долю, а остальные деньги перегоню на резервный счет, такой имеется. Они получат свою часть. Львиную часть.
— Смотри, тебе решать.
— Ладно, давай-ка поспи, а я подежурю. Думаю, мы от них оторвались на несколько часов. Следующей ночью спать вряд ли придется.
— Откуда такая уверенность?
— Интуиция. Помяни мое слово. Мне их шеф звонил, сделку предлагал…
— Ты ему не сильно нагрубил?
— Совсем не грубил. Ложись давай.
— В квартире ты рассказывал то, что наши гончие должны были услышать, мне ты рассказал то, что я, по-твоему, должен знать. Что мне достаточно знать…
— Не пойму, куда ты гнешь.
— Вот только не делай из старика идиота. Я сам тебя кое-чему учил, и не рассказывай мне сказки про нехватку времени на подготовку. Давай излагай, что ты там придумал на самом деле. А то некрасиво получается…
Лавин рассмеялся.
— Ну, Маркелыч, ты настоящий разведчик! Хрен тебя вокруг пальца обведешь!
— Зачем тогда пытаться? — пожал плечами отставной прапорщик.
2
— Они здесь? — пожав Ледку руку, сразу же поинтересовался Охотник.
— Здесь.
— Из купе выходили?
— Один раз, ночью, в туалет, по очереди…
— Тебя срисовали?
— Вроде, нет. Но кто даст сто процентов…
— Ну, ладно, иди отдыхай. Можешь даже поспать, тебя разбудят…
Ледок сумел связаться со своими только через несколько часов с какой-то станции. Выскакивая на предыдущих остановках, он попросту не мог найти телефона с междугородной связью. Ночью на станциях было пусто, а идти в милицию по понятным причинам не хотелось, как не хотелось и отходить далеко от поезда, даже если время позволяло, ведь "пассажиры" могли сойти в любой момент. По крайней мере этого нельзя было исключить, они уже не раз показали, что кое на что способны.
Охотник со своими людьми догнал поезд уже под утро. В настоящее время все находились на своих местах и только ждали команды…
— Стоит ли спать? Может, сразу и возьмем их? Утречко, самое время…
— Шеф не рекомендовал.
— При чем тут шеф? Шеф далеко, он сам еще небось почивает… — Ледок усмехнулся. — Да и вообще, не его это компетенция. Он пусть бумажки подписывает, "бабки" туда-сюда гоняет. Раз финансовый гений, пусть финансами и занимается. А уж мы…
— Знаешь, чего он опасается? Что мы не сможем их взять. Вот так.
— Что?!
— А чему ты удивляешься? На вокзале мы их упустили, на выходе из дома тоже…
— Ничего мы не упустили. И сейчас они под нашим наблюдением…
— Благодаря тебе.
— Послушайте, командир, они сейчас тепленькие, со сна, нас не ждут. Вломиться в купе и не разводить антимоний. Зачем усложнять, если все можно сделать просто?
— Шеф наш, кстати, вовсе не дрых всю ночь, как ты думаешь. Он собрал информацию на Лавина и этого, второго. И я с ним согласен: их голыми руками не возьмешь.
— Чем же они выдающиеся?