— Ты! Крыса штабная! Если ты сейчас вякнешь еще хоть слово, я сломаю тебе руку! А если я увижу тебя в коридоре — сломаю обе! Сейчас посмотрим, как ты понял. — Громила отпустил одежду полковника и разогнулся.
— Ну, бормотни что-нибудь, попробуй. Ты же большой любитель потрепаться. Ну же, министерский…
Кулаков подавленно молчал.
— Молодец! — похлопал его по щеке Сергей. — Правильно все понял. Знаешь, что ты только что сделал? Знаешь, нет?
Полковник тщетно пытался разгладить галстук, демонстративно сосредоточившись на этом занятии и не подымая глаз.
— Ты только что спас себе руку! — садистски улыбнулся сержант.
Он посмотрел на мужчину и женщину, едущих в этом же купе и взирающих на происходящее с ошарашенно-испуганным видом, как бы призывая их разделить с ним радость. — Он только что спас себе руку. Скорее всего, правую. Везучий черт!
С этими словами омоновец вышел в коридор.
— Ужас! — прошептала женщина, сочувственно глядя на Кулакова.
— Мразь! Всю одежду помял! — спокойнее, чем диктовала обстановка, откликнулся тот.
15
Лавин с Шамышовым сидели на левой нижней полке, майор Чересседельников с Сергеем устроились напротив. Двое омоновцев и люди Охотника остались снаружи за закрытыми дверями.
— Ну, давай! — цыкнул языком Чересседельников, обращаясь к Никите.
— Что давать? Документы, деньги? Добрые советы? Бесплатные консультации?
— Кончай, Лавин, не выступай.
— Так вы знаете, кто я! — последовала усмешка. — Завидная осведомленность…
— Кончай, я сказал.
— И что же вы от меня хотите?
— Да уж, конечно, не добрых советов. И тем более, не бесплатных консультаций.
— Тогда — чего?
— Не надо так, парень. Видел, как Сережа подвинул твоего полковника?
Лавин взглянул на гиганта. Тот сидел с безучастным видом.
— Справился…
— Я специально для вас эту демонстрацию устроил, — сообщил майор.
— Мы так и поняли, — глухо произнес прапорщик.
— Вот и отлично. Надеюсь, что вы также поняли, что нам никто не помешает сделать свое дело. Мне лично лишний шум ни к чему. Предпочитаю действовать без стрельбы и зуботычин…
— Хочется верить, — буркнул Маркелыч.
— Поэтому очень рассчитываю на ваше сотрудничество, мужики.
— Докатились! Уже купленные "мусора" призывают нас к сотрудничеству!
Сергей напрягся. Чересседельников успокаивающе положил ему руку на колено.
— Не заводись. — Он перевел взгляд на Шамышова: — А ты не нагнетай, старик. Мы ведь тоже не железные, у нас тоже нервы. Можем и обидеться.
— И обидеть, — добавил сержант.
— Да, и обидеть. Так что следи за своим языком. Для своего же блага.
— Извините, — покорно кивнул старший прапорщик, — впредь я буду осторожнее.
— Правильно. Итак?.. — выжидающе уставился майор на Лавина.
— Что?
— Есть два варианта. Или вы отдаете мне имеющийся у вас "дипломат"…
— Какой дипломат?
— Ты прекрасно знаешь какой! Отдаете сами, добровольно, поступив как умные, цивилизованные люди. Ну и сообщите код, конечно…
— Или?
— Это "или" вам вряд ли понравится.
— И все же интересно.
— Или я говорю Сереже "фас", мы снимаем то, что от вас останется после поезда, а в дальнейшем я и мои люди будут относиться к вам не как к умным и цивилизованным согражданам, а как к полуфабрикатам для крематория. "Дипломат" заберем в любом случае.
— Перспективка…
— У вас есть выбор.
— А зачем ты нам его даешь? — Этот вопрос задал Шамышов. — Любишь играть?
— Угадал, старик. Страсть как люблю играть. А иначе жить скучно.
Разница между ними была от силы в пять-шесть лет. И если Маркелыч выглядел намного старше своего возраста, то Чересседельников был моложав, крепок, и ему этот немного комичный старик действительно казался стариком.
— У нас есть время подумать? — вздохнув, спросил Никита.
— А как же! Целых полминуты. Тридцать секунд. Думайте.
Друзья переглянулись. Лавин вопросительно поднял брови. Маркелыч едва заметно пожал плечами и развел руками.
— Время истекло, — заявил Чересседельников. — Огласите вердикт.
— Ваша взяла, — произнес Лавин.
Шамышов молча уставился в окно.
— Давайте. Только без фокусов, — предупредил майор. — Сережа этого не любит.
Тот всем своим видом подтверждал слова командира. Острый взгляд, напряженный палец на спусковой скобе… Теперь он походил не на деревенского увальня, а на готового к прыжку хищника. И сидел он грамотно, и оружие держал правильно…