— Все дело в грузе. Я не могу посвятить тебя в детали дела, пока не получу твоего согласия на его исполнение. Я даже не должен был упоминать про Дальний Восток.
— Ну, а условия контракта ты мне можешь изложить до принятия решения?
— Само собой. Десять тысяч за выполнение задания плюс тысяча на расходы.
— Долларов? — потирая подбородок, переспросил Луис.
— Долларов, "гринов", "баксов", "зеленых" — как тебе привычней, так и называй.
— Слушай, Ричи, если это так опасно, какого черта ты вообще меня сюда вытащил? Я жил и жил себе спокойно…
— Потому что лучше тебя эту работу никто не сделает. По крайней мере, я не знаю ни одного человека в своем окружении, равного тебе.
— Не преувеличивай. Ты сам мог бы организовать…
— Уже нет. Последние пять-семь лет я слишком вкусно ел и мягко спал…
— Вот и взбодрился бы.
— Стимула нет, — щелкнул языком Ричи. — А у тебя есть. Не так ли?
— Есть, есть. Ладно, излагай свое "особо опасное задание", это даже интересно.
— Но помни, ты дал согласие. И обратного пути у тебя нет, дружище Луис.
— Хватит об одном и том же. Итак, что я должен сделать? И в какой срок?
— Два с половиной года назад была затеяна одна торгово-финансовая операция…
— Олигархами? — в голосе Луиса слышалась ирония.
— Да хоть бы и ими. Суть операции была в том, чтобы, перегнав за границу, ну, скажем, металл…
— А на самом деле — что?
— …Чтобы, перегнав за границу металл, не платить обязательных отчислений с валютной выручки, как того требовало законодательство. Для этого была разработана сложная многоходовка с участием нескольких российских и зарубежных фирм. Каждый имеет в деле свой интерес. В настоящее время операция подходит к завершающей стадии…
— Я весь внимание.
— Деньги по нескольким каналам должны поступить тем, кто их заработал.
— Наша задача?
— Наша задача — обеспечить один из этих каналов.
— Подожди, я что, должен выступить в качестве инкассатора, я правильно понял?
— Почти. Из одного банка, зарегистрированного в Науру… Тебе знакома эта тема?..
Луис кивнул. Он был осведомлен об оффшорной зоне этого островного государства.
— …Так вот, из этого банка в Россию поступили облигации на сумму…
— На сумму… — кивнул Луис.
— Двадцать четыре миллиона долларов. Не сказать, что уж очень много…
— Ценные бумаги — те же деньги.
— Ты прав. Но в нашем случае, во-первых, надо знать, кто тебе обменяет эти бумаги на деньги, а сделать это можно лишь в одном месте… Во-вторых, надо успеть к определенному сроку. Потом эти облигации не сгодятся даже на подтирку — структура бумаги не соответствует.
— Какой же срок?
— Для тебя — восемь суток на доставку этих облигаций мне, начиная с завтрашнего дня.
— Хорошо. Детали?
— Детали, детали… — Ричи в очередной раз вздохнул. — Начальный пункт маршрута — Владивосток…
— Туда мне и ехать?
— Нет. Боюсь, такая дорога даже тебе оказалась бы не по плечу.
— Мне все страшнее и страшнее, — хмыкнул Луис.
— Фирмы, имеющие бонусы, базируются по всей стране. В том числе и во Владике. Часть пути они взяли на себя. По нашей настойчивой просьбе.
— Почему же часть? Доставили бы груз до Москвы. Во Владике ребята серьезные.
— Не настолько, чтобы вылезти за пределы территории, которую контролируют.
— Ну, передали бы партнерам, контролирующим следующую территорию. И так далее, по цепочке. Не такая уж сложная схема.
— Они-то передали по цепочке. А вот остальные отказываются играть в курьеров. Требуют, чтобы уполномоченное банком лицо приняло облигации на месте. А банкиров от одного слова "Сибирь" в прозелень бросает…
— Да им по большому счету вообще плевать. Успеем к предельному сроку обмена облигаций — наше счастье. Не успеем — им еще лучше, не надо будет заметать "русский след". Как бы речь шла об их кровных интересах, они бы не то, что в Сибирь, черту в жопу залезли. А так: "учет и эквивалентный обмен на иные ценные бумаги будем производить только в Москве!" И точка.
— Могли бы вообще сказать: в Женеве или в Нью-Йорке. Или просто хвостом вильнуть.
— Да нет, — улыбнулся Ричи, — это бы уже совсем был беспредел. А земной шарик не так велик, всю жизнь не пробегаешь. Это политиков наших, болтунов, не уважают, а деловые люди много не говорят, буржуи это ох как тонко чувствуют. Словом, на Москву мы согласились. Потому ты и здесь.
— Где сейчас облигации?