Снизу уже слышался топот обутых в тяжелые ботинки ног.
— Кондратьич, — убедившись первым делом, что шторы на окнах плотно задернуты, приступил к объяснениям отставной прапорщик. — Мы с тобой старые вояки. Так что выручай, брат!
— Да что стряслось?
— За нами гонятся. Хотят убить.
— Где-то в доме рвануло — по ваши души?
— Так точно.
— Ни хрена себе!
— Вот и я о том же. Дело, собственно, в следующем…
Пока Маркелыч рассказывал хозяину квартиры всю подоплеку происходящего, Лавин и Лукин в изнеможении раскинулись на диване.
— А если они начнут квартиры шмонать? — спросил Андрей.
— На это у них нет времени. Вот-вот должны нагрянуть менты. Взрыв-то, слыхал, какой был?
— Слыхал.
— Ну вот. Не сто же их человек, чтобы за несколько минут прочесать весь дом. Максимум — тот подъезд, куда дед их направил.
— Уверен?
— Почти. Во всяком случае, будем надеяться. Что нам еще остается…
— Но у ментов-то хватит и сил, и времени.
— Не станем загадывать. Жизнь штука сложная, всяко может повернуться.
— Я там на крыше думал…
— Андрей! В таких ситуациях лучше не думать! Ты же требуешь от своих клиентов, чтобы они всецело доверяли тебе?
— Я специалист, профессионал, и мне лучше знать, какие способы защиты использовать, чтобы извлечь для клиента наибольшую пользу.
— Вот именно. И я всегда уступаю твоему мнению и соглашаюсь с твоей позицией, независимо от того, нравится она мне или нет. Потому что в своем деле ты генерал. А дед генерал в своем деле. И слушаться его в эти минуты следует беспрекословно. Разве ты не убедился в этом?
— Да-а уж…
— Пока мы с тобой целыми днями в телик пялились, смотри, как он все подготовил!
— А я думал, его шашки с соседом интересуют. Под водочку.
— Ага, нашел шашиста! Он нам отход обеспечил. Хотя я его заверил, что квартира чистая. Так, на всякий случай, по привычке.
— Как ты думаешь, кто это? Те, что пасли вас в подъезде, или московские партнеры?
— Какая разница… — Угнездив голову на спинке дивана, Лавин прикрыл глаза. — И те, и другие — все плохо. Раз уж они такой гром устроили… Сам понимаешь…
16
Милиции понаехало — полный двор. Охотник убрал своих людей, оставив несколько наблюдателей. Он уже сомневался, что Лавин и его спутники вообще где-то здесь…
Ричи тоже оставил только наблюдателей, засевших в квартирах соседних домов. Двое из них, оснащенные соответствующей аппаратурой, прослушивали переговоры людей из команды Охотника. Машины с боевиками были удалены на приличное расстояние. Связь поддерживалась исключительно посредством обычных кабельных телефонов. Сам Ричи, помимо собственной воли, восхищался действиями Лавина и его друзей. Он был уверен, что они до сих пор находятся в доме, но поделать ничего не мог…
Охотник быстро подставил ментам "свидетелей", которые якобы видели, как трое мужчин сразу после взрыва забежали в тот подъезд, где его люди обнаружили шамышовские "следы". Все квартиры в подъезде были прочесаны — тщательно и безрезультатно.
Когда Ледок, козыряя фээсбешным удостоверением, попробовал настоять, чтобы обыскали квартиры во всем доме, его не особо вежливо послали по известному адресу: собровцы и так были в мыле, забот у них хватало. Тем более, что жильцы показали, что одна группа людей, а за ней другая ("И все с оружием") проникли на крышу. Милицейское начальство сразу выработало удобную для себя версию, что они все спустились по одной из пожарных лестниц и давно находятся вне пределов досягаемости. Ему-то, начальству, ничего не было известно о двух заградительных "кольцах".
Работы экспертам и оперативникам было на всю ночь…
…Лавин набрал номер телефона:
— Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Сергея. И извините, что поздно.
— Слушаю.
Никита сжато поведал Знахарю о происшедшем. Тот присвистнул:
— Серьезный расклад.
— Кто бы спорил. Ты это… Давай вытаскивай нас поскорее…
— Поскорее не получится. Утром…
Иваньков, как и остальные слышавший весь разговор, покачал головой.
— Ну, ребята, вы даете!
— Уж до утра мы у вас перезимуем. Не возражаете? Мы тихо…
— Да чего там… Ладно, пойду, займусь чаем.
Валерий Кондратьевич ушел на кухню. Шамышов повернулся к Лукину:
— Андрюха…
— Ну, что тебе? — глядя мимо него, отозвался адвокат.