— Давай быстрее, а то у нас смена кончается.
— Откройте дверцы, — попросил штатский.
— Открой сам, они снаружи открываются.
Рыжебородый сунул сигарету в рот и полез за зажигалкой в карман.
Милиционер протянул руку к водителю, чтобы забрать документы.
Штатский разомкнул створки задних дверей.
Рыжебородый уронил зажигалку и нагнулся за ней.
Маркелыч, откинув простыню, молниеносно извернулся, схватил штатского за грудки, рванул его на себя, прижал к полу салона и нанес ему удар кулаком в лицо.
Рыжебородый, резко выпрямившись, отвесил "милиционеру" такой мощный хук, что тот упал на спину, даже не пикнув.
Водитель, Лукин и Иваньков застыли на своих местах в оцепенении.
— Никита, что у тебя? — высунулся из машины старший прапорщик.
— Порядок!
— Тащи его сюда!
Лавин затащил облаченного в милицейскую форму мужчину в салон. Там сразу стало тесно, и старший прапорщик скомандовал:
— Андрей, в кабину!
Лукин не заставил просить себя дважды.
— Трогай потихоньку! — крикнул Лавин водителю, и тот завел двигатель…
18
— Хорошо, что ко мне этот сунулся, а не другой, — довольным голосом проговорил отставной прапорщик, переодеваясь.
— Почему?
— Рация у мента. Значит, его голос знают. А это нам на руку.
— Какая разница, у кого рация? — продолжал недоумевать Никита.
— Ну… Мой-то не скоро в себя придет… Я его… того…
— Что ж ты так! А если бы я своего — того? Костолом старый!
— Ладно, не возникай! У Андрюхи привычку перенял, что ли?
— А вдруг это правда милиционер? — подал голос Иваньков.
— Что ты, Валерий Кондратьевич, бандюга это, — отозвался Шамышов. — Настоящие менты нас бы еще во дворе проверили и своим передали. Ты же их видел?
— Резонно.
— Ну вот. Эй, оборотень! — похлопал старший прапорщик "милиционера" по щекам.
— М-м-м… — зашевелился тот.
— Вставай, вставай, хватит придуриваться! Не так уж больно тебе врезали. Я-то знаю, когда больно. Вон, спросишь потом у своего друга. Ну, очухивайся, я сказал!
Лавин, вытащив у обоих пистолеты, уже знакомился с их документами.
— Что там?
— Охранная фирма. Мафия чистой воды. Но документы в порядке.
"Мент" сел на полу и мутным взглядом оглядел присутствующих.
— Ну вот, парень, и ладушки. Ты уже понял, кто мы такие? Или еще нет?
Тот несколько секунд, как бы сосредотачиваясь, смотрел на задавшего вопрос Шамышова, на уже избавившегося от рыжей бороды, парика и накладных бровей Лавина, на бесчувственно лежащего на полу своего приятеля и утвердительно кивнул головой.
— Отлично. Как тебя зовут?
— Зачем это?
— Скажи то же самое громче. Нам плевать, как тебя зовут, просто хотелось услышать твой голос. Ну, повтори еще раз!
— Зачем это! — уже громче и четче повторил "милиционер".
— Пойдет. А теперь скажи в свой матюгальник, что "скорую" ты проверил и все в порядке.
Парень потянулся к рации.
— Погоди, служивый, не так быстро!
— Что?
— Не торопись, говорю. Я же знаю, какие у тебя мыслишки в черепушке шевелятся…
— Никакие… не шевелятся…
— Шевелятся, шевелятся. У тебя же на роже все написано. Хочешь своих на помощь позвать. И совершенно напрасно. Ежели ты такую глупость учудишь, я раздолблю тебе яйца. Всмятку, с гарантией невозможности реставрации. Поймают нас по твоему сигналу или нет — вопрос открытый. Сам видишь, это совсем не просто. А вот обещание свое я железно выполню. Понял?
— Понял.
— Мало, чтобы ты понял. Надо еще чтобы ты проникся. Ты проникся?
— Если ты мне попадешься, гад!..
— Тьфу ты! Пугал пудель волка…
Шамышов взял говоруна за предплечье. Какого бы то ни было напряжения ни в его позе, ни в его лице не наблюдалось, просто взял. Но того буквально перекосило от нестерпимой боли.
— Пусти!..
— А ты проникся?
— Проникся! Пусти! — просипел лже-милиционер. — Все сделаю!
— Понятно, сделаешь. Куда б ты делся. Ну, держи свою рацию.
— И не шути с нашим дедом! — протирая лицо смоченным в спирте тампоном, присовокупил Никита. — Один из самых больших его недостатков — это то, что он всегда держит слово. Все-гда! Просто чудовище какое-то, а не человек. Ты еще молод, не стоит рисковать… А ты, Маркелыч, не напрягайся так на запах спирта. Уже лицо протереть нельзя!
— Двойка, двойка! Я шестой!
— Двойка на связи. Ну, что у тебя?