Маркелыч выстрелил Ледку в руку, в локтевой сгиб и сразу же в правое колено. Выронив пистолет, тот крутнулся вокруг своей оси, попытался ухватиться левой, неповрежденной рукой за перила, но не удержался и упал на ступени. Шамышов побежал наверх, скинув на бегу пистолет Ледка в лестничный проем.
Они уже были на площадке второго этажа. Закинув руки Сергея себе на плечи, Охотник и Кулибин тащили его, будто собутыльники набравшегося до невменяемого состояния дружка-пьяницу, чертыхаясь и проклиная про себя узкие лестничные марши.
Ошибка Охотника заключалась в том, что он "принял" Знахаря на правое плечо. Сделал он это потому, что слева в наплечной кобуре был пистолет. Теперь для того, чтобы его достать, следовало сначала избавиться от своей ноши и освободить руку, в то время, как если бы он находился на месте Кулибина, достаточно было просто сунуть руку за пазуху.
Две секунды разницы.
Они все и решили.
Охотник скинул с себя Сергея, выхватил пистолет, но было уже поздно. Налетевший, как смерч, Маркелыч ткнул его стволом своего пистолета в горло и тут же сложенными в копье пальцами левой руки нанес так и не успевшему выхватить электрошокер Кулибину удар в солнечное сплетение. Он даже умудрился подхватить падающего друга, не дав ему разбиться о ступени.
Шамышов вытащил у Знахаря из кармана мобильник, быстро обыскал его, нашел бумажку с номерами телефонов и набрал нужный.
— На проводе, — услышал он голос Лукина.
— Андрюха! Подъезд, через который Серега должен был лезть на чердак, знаешь?
— Знаю. Дед, что случилось? — встревоженно прокричал адвокат.
— Давай ноги в руки и сюда. И подгони машину как можно ближе.
— Маркелыч, да что стряслось?!
— Быстрее!!! — прорычал отставной прапорщик в трубку. — Полторы минуты тебе на все про все! Давай, Андрюха, жду!
Сунув телефон в карман, Шамышов спустился вниз. Ледок сидел на ступенях, привалившись спиной к перилам. Правую руку он согнул в локте и прижал к груди, а рану на ноге сжимал левой рукой, пытаясь таким образом если не остановить, то понизить кровотечение.
— Шока нет? Ну вот и порядок. Перевязать? — предложил старый разведчик. Ледок ответил ему взглядом, полным такой лютой ненависти, что прапорщик только покачал головой: — Ну, как знаешь…
Он спустился ниже, подобрал пистолет Ледка, поднялся наверх, собрал остальное оружие, с интересом повертел электрошоковую дубинку, решив про себя, что именно при помощи ее Сергея вывели из строя, попробовал привести друга в сознание, но это ему не удалось. Зато для Охотника и Кулибина хватило нескольких энергичных оплеух, чтобы вернуться к не очень благодатным для них реалиям жизни.
К этому времени подоспел и Лукин.
— Дед, там внизу какой-то парень кровью истекает, — с ходу выпалил он. — Ты в курсе? А что с Сергеем?! Он жив? Да что здесь такое?!
— Не ори! Серега жив. И вообще все живы. Того дурака я предлагал перевязать, он отказался. Но ничего страшного, он, судя по всему, парнишка грамотный, знает, что и как делать, чтобы не уплыть.
— А эти?
— Как видишь, тоже живы. И, можно сказать, уже очухались.
— А Сергей ранен?
— Они его вот этой хреновиной. Знакомая штука?
— Шокер. Видел такой.
— Я-то впервые с подобным встречаюсь. Надолго после такого вырубаются?
— Это зависит от мощности аккумулятора и времени воздействия…
— Ты мне лекции не читай. Скажи, надолго или нет?
— От нескольких минут до получаса. Может, дольше. Я не специалист.
— Ясно. Значит так. Ты, — обратился Шамышов к Кулибину, — гестаповец, орудие пытки я твое экспроприирую. Стволы и наручники тоже. Остаешься старшим по подъезду. Приберись здесь, перевяжи своего приятеля и организуй ему медпомощь. Наверху тоже несколько ваших, не забудь. И в других местах, да ты знаешь. И не вздумай нам козни строить, накажу! Тебе есть чем заняться, тем более, скоро менты нагрянут. А главарь ваш пойдет с нами. Слышь, начальник, вставай, время не ждет!
— С чего ты взял, что я старший? — огрызнулся Охотник. — По возрасту судишь?
— Еще по шляпе и по документам. Да и из всего вытекает. Кончай полемику, руки назад и потопали по холодку.
— Это лишнее, — бросил взгляд Охотник на наручники. — Куда я против вас.
— Хорош митинговать! Руки!
Маркелыч, заведя пленнику руки за спину, защелкнул браслеты.