Чироха было не узнать. Он вертелся, как уж, разрезая узлы силы чуть ли не голыми руками. Разъяренный Мордонт преобразился - выбритые на висках узоры засветились пурпурным, и Переписчик самолично нырял в земляные провалы, будто в омуты. Разрушая структуру заклинания, он выныривал обратно. Ламин
выстреливал
своими татуировками. Узоры срывались с костяшек пальцев и устремлялись в разломы, усмиряя буйство стихии...
8
Слишком много мертвых. И слишком мало выживших. Покидая плато, Переписчик бросил последнее напутствие работающему заклинанию. Пережевывания закончились. Плато пошло трещинами, и в небо взметнулся фонтан глубинной земли и застывшей магмы, засыпая оставшихся на нем живых людей. И черные хлопья не щадили никого. Они не делали различий между чинами и статусами, между возрастом и послужным списком. Они хоронили.
Как им и приказали.
Глава 15
Имел ли я право испугаться и не пойти к Ондогорану?
Никакого.
1
Они предали меня. Больше никому нельзя верить. И незачем. Хватит. Солнце не успеет скрыться за горизонтом, а меня уже не станет. Вот ты, Ондогоран, высишься передо мной молчаливым свидетелем. Так скажи мне, кто из нас большая тварь?!
Кого я предал? Кого обманул?..
Или Баланс. Где твоя справедливость? Где твоя работа? Неужели тебя больше не существует?
Чего молчишь, Неиссякаемый? Тебе стоять вечно, а я уйду. Туда, где не открывают глаза. Туда, где нет ничего. И я порадуюсь. Ты пытаешься от меня отгородиться? Твои обитатели не хотят меня видеть? Почему ты атакуешь меня? Что это за лес? Чем я заслужил?! Ты тоже хочешь меня предать?!
Ты меня не пугаешь.
Я
должен пугать тебя! Ведь именно я жгу твой лес, я испепеляю каждую лиану, каждый живой кустарник. Звери? Я не боюсь зверей. У меня нет чувства страха. Дай мне пройти, и мы обойдемся меньшими потерями! Не иди по пути тех идиотов. Кому как не тебе отчетливо видно, что из этого вышло?
Я пожгу все твои цветы, я обращу твой лес в пепел, в огромное кострище, а все из-за твоего упрямства! Ты не захотел дать мне дорогу! Они умрут! Подохнут! Как подох Альтеро, этот мерзкий ублюдок, лгущий мне с самого начала. Как подохли Валорг, и Тарлион, и Аоин, и Мордонт, и Роламилиан, и Ламин, и... И Селина. Они обрекли Орден. Они сломали мир. Равновесие трещит по швам.
Взгляни на небо! Что ты видишь? Ты тоже боишься, что оно расколется и рухнет белоснежными осколками, а молнии пронзят каждого живого? Я вот не боюсь.
Гляди же! Гляди, как моя Струнка протыкает твои деревья! Как она пронзает стволы, и те усыхают. Твои деревья чахнут и умирают, а листья осыпаются никчемной трухой.
Этим
ты хотел меня взять? Я устал смахивать кровь и ошметки мяса со своего оружия! Ты даешь достойно погибнуть местным обитателям... Но разве это достойная смерть? Они дохнут, заживо горят и в страхе убегают, если только их не придавило деревом. Почему ты отправляешь их на убой?
НЕ НАДО ОТНИМАТЬ МОЕ ВРЕМЯ!
2
- Спасибо, Тарлион. Твой кокон - как никогда кстати. Я-то уж грешным делом похоронил себя, - радостно проговорил Ламин. - Измаялся что-то.
Валорг держал в руке небольшой огонек. Внутри кокона было темно: они не знали, как сильно их засыпало. Никаких звуков с поверхности не просачивалось. Их было пятеро: Тарлион, Валорг, Мордонт, Ламин и Чирох.
- А все-таки он нас пощадил... - медленно сказал Валорг.
Тарлион повернулся к нему.
- Что?
- Подсчитайте наши потери. Минимальны. Он либо защищался, либо уничтожал наши заклинания...
- А этого вам мало, да?
- Вы живы? Вот и успокойтесь. Уверен, живы и остальные. Не вы один умелец сплести защитный кокон.
- Давайте лучше подумаем, как отсюда выбраться, - предложил Чирох.
- А что выбирать? На воздух и вперед.
- Я практически исчерпан. Но, думаю, на это сил у меня должно хватить.
Сквозь рыхлую присыпку они вырвались на поверхность. Сапоги и ботинки утопали и пружинили, как на прессованном силосе. Отовсюду слышались стоны и тихие переговоры, кто-то копошился и как крот вылезал на поверхность, болтая головой во все стороны и работая руками на последнем издыхании. Некогда кишащее почти шестью тысячами человек плато стало свидетелем всего шестидесяти жизням, которые нашли в себе силы выбраться наружу. То и дело земля дыбилась, и на поверхность вылезали все новые. Причем, не только Переписчики, но и андиливийцы.