Прошло почти три месяца с того памятного похода в горы, но в отношениях между Егором и Леной ничего не изменилось. Нет, они - эти отношения, наоборот, стали еще хуже.
Егор делал все возможное, чтобы Лена хотя бы взглядом одарила его, а Музыка, вредная, противная девчонка, так измучившая бедное сердце Андрона, казалось, делала все возможное, чтобы избегать разговоров с ним и никогда не допускать случая, чтобы остаться рядом хоть на несколько секунд.
Егор страдал от ущемленного самолюбия, не знал, что сделать такое, чтобы еще раз, хоть на миг, приблизиться к ней, к своей мечте. Но, в бассейне особо не поговоришь. Там, на тренировке, и минутки невозможно постоять у бортика: километры, ускорения, техника, в ластах и без них, с доской для плавания и проныры под водой.
Сколько раз Егор задерживался у входа в бассейн после тренировки, чтобы хотя бы перекинуться парой слов с Музыкой – бесполезно. Елена, как нарочно, выходила со стайкой девчонок, гордо проплывала мимо парня, даже не посмотрев ни разу в его сторону.
Егор не спал по ночам, мучился, страдал.
Даже его закадычный друг Вовка уговаривал:
- Да, брось ты ее, Андрон! Вот еще фифа нашлась! Было бы из-за кого страдать. Возьми, да предложи дружбу кому-нибудь из девчонок, назло Ленке. Клин клином вышибают. И что ты в ней нашел? Да, классно плывет, технично, претендует на звание лучшей спортсменки, ну и только? В учебе не особенно сильна, а форсу сколько. Послушай меня, Андрон, хлебнёшь ты с ней горюшка, попомни мои слова.
Егор молчал. Да, и что он мог ответить на, в общем-то, справедливые слова друга? Но отступиться не мог. Ленка была для него всем: светом, зарей, пищей, радостью, то есть, самой первой, несчастной, неразделенной любовью. И с этим ничего нельзя было поделать.
В один из дней, когда все силы были потрачены на тренировку, но оставалось еще немного времени, чтобы с парнями обсудить предстоящие праздники, Егор стоял в фойе бассейна, дожидался девчонок, в тайной надежде, что Ленка наконец-таки снизойдет до него и одарит хоть взглядом. Непринужденно разговаривая с ребятами о предстоящих зимних каникулах, Егор увидел, как первой по лестнице спустилась Настя. Забрала в раздевалке пальто, оделась и вышла на морозный воздух.
Извинившись перед ребятами, Егор натянул на себя шапку и выбежал следом:
- Настя, Настя, - позвал он девушку.
Та обернулась:
- Чего тебе, Егор?
- Подожди, удели пару минут, разговор есть, - попросил сбивчиво парень.
- Хорошо, слушаю тебя внимательно, - согласилась Настя.
- Ты мне друг, Настя?
- Ну, предположим. Не темни, говори, как есть.
- Скажи честно, Ленка хоть когда-нибудь говорит обо мне? Или хоть иногда упоминает мое имя? Может, смеется с вами, девчатами надо мной?
- Бедный ты мой, - провела ладошкой по щеке Егора Настя. – Ну, что же ты так мучаешься? Извини, Лена никогда не затрагивает в разговорах твое имя. И тем более, никогда не смеется.
- Значит, я для нее пустое место? – выкрикнул Егор, и в глазах отразилась такая боль, что сердце у Насти сжало в тиски.
- Нет, не пустое, - стала успокаивать она его. - Ленка просто держит оборону. Видимо, не хочет сдаваться легко на милость победителя?
- Ты мне сейчас это говоришь, чтобы успокоить? Жалеешь меня, да? – вспыхнул от гнева Егор.
- Нет, - вздохнула Настя. – Я ее жалею. Она, конечно, дура, не замечает такого парня, как ты. Знаешь что? Давай, я тебе помогу? Давай, сделаем вид, что ты за мной ухлёстываешь? А? Сработаем на ревности. Знаешь, девчонки – собственницы. Ленке будет обидно, если ты переключишь свое внимание на другую. Конечно, это подло. Ты, Егор, можешь вскружить голову любой, но это будет нечестно по отношению к той, кто тебе поверит. Играть чувствами другого человека нельзя. А так как я тебе – друг, то готова подыграть, только бы тебе стало легче.
- А если отец узнает? Представляешь, что будет? – с сомнением в голосе произнес Егор.
- Не узнает. В конце концов, это наше дело. Смотри, Ленка выходит. Не оборачивайся. Быстро поправь на мне шапку и обмотай шарф вокруг шеи. Сделай это заботливо. Можешь даже в щечку поцеловать, когда она мимо пройдет. Вот увидишь, если даже сама Ленка не заметит, то ей непременно донесут.