Дежурный, который помнил Мэриголд и, похоже, воспринимал ее как часть больницы, встретил ее с дружелюбной улыбкой. Когда Мэриголд объяснила, кого она хочется навестить, он с сожалением произнес:
— Сегодня посещения запрещены. Вам лучше подняться наверх и попробовать договориться со старшей медсестрой.
Мэриголд сомневалась, что ей удастся договориться со старшей медсестрой, но все же поднялась по широкой лестнице и пошла по чистому унылому больничному коридору, лениво размышляя, почему в больнице она всегда немного нервничала. Возможно, дело было в том, что атмосфера здесь пропитана страхом.
У входа в отделение, где находилась палата Линдли, она неожиданно столкнулась с грозной старшей медсестрой, которая тем не менее встретила ее довольно приветливо, поскольку вспомнила, что Мэриголд имеет некоторое отношение к Линдли. Видимо, Линдли стало лучше, и его обаяние по-прежнему оказывало магическое воздействие на окружающих.
— Его состояние не внушает опасений, — сообщила старшая медсестра. — Вы хотите повидать его? Он не может много говорить, но ему явно не хватает общения. Даю вам десять минут.
Мэриголд поблагодарила ее и робко постучала в дверь.
— Войдите, — вяло произнес Линдли, и Мэриголд вошла в комнату, чувствуя, что ее сердце бьется гораздо сильнее, чем обычно. — О, Мэри, привет! — Его насмешливая улыбка смущала ее и мешала собраться с мыслями.
Его побрили, и он больше не казался таким смуглым, но вид у него был измученный. Сейчас он уже не выглядел моложе своих лет.
— Как мило, что ты пришла. — Он смотрел на Мэриголд с восхищением, и это раздражало ее. — Что тебя привело — доброта или любопытство?
— Я подумала, что должна зайти и узнать, как ты, — пробормотала Мэриголд.
— Как видишь, я поправляюсь. Ты рада?
— Не знаю, — призналась Мэриголд. — Во всяком случае…
— Во всяком случае? — повторил он с усмешкой.
— У меня нет особых причин желать, чтобы ты быстро встал на ноги, правда?
— Да, ты права. Но я не вполне понимаю твое поведение.
— Мое поведение? Что ты имеешь в виду?
Он сухо улыбнулся и внимательно оглядел ее своими блестящими циничными глазами.
— Скажи мне — ты пришла о чем-то спросить меня?
— Нет, — быстро ответила Мэриголд, как бы защищаясь.
— Нет? Ну, тогда я спрошу тебя кое о чем.
Мэриголд беспокойно шевельнулась на своем стуле. Разговор проходил совсем не так, как она рассчитывала. Но ведь разговоры с Линдли никогда не проходили так, как она рассчитывала.
— О чем ты хотел спросить меня?
— Почему ты не бросила меня тем вечером?
— Бросить тебя?
Он рассмеялся:
— Послушай, Мэри, не приходило ли тебе в голову, что, пока пылает этот чудесный пожар, у тебя есть возможность решить все свои проблемы одним махом? У тебя мог сработать мгновенный инстинкт, когда ты удержала меня от… падения. — Он вздрогнул. — Но после этого моя судьба была полностью в твоих руках.
— Да, — сказала Мэриголд. — Я знаю.
— Ты осознавала это? — поднял брови Линдли.
— Да.
— Я так и думал, — сказал он тихо.
— Это было… в коридоре. — Мэриголд внезапно обнаружила, что вынуждена оправдываться. — Дым был такой густой, и ты казался таким тяжелым, когда я тащила тебя… Потом я споткнулась и чуть не упала. Я решила, что если не поспешу, то у меня уже не будет шанса спастись.
— Да? — подсказал он таким мягким тоном, что она запнулась.
— Ну… — Она взглянула на него с вызовом. — Я посмотрела на тебя, Линдли, и подумала: ты недостоин жить.
— Оскорбительно, но правдиво, — согласился он весело.
— Я поняла, что ты не будешь страдать. — Она была удивлена своей откровенностью, но не могла остановиться. — Я понимала, что ты собираешься разрушить счастье Пола и Стефани, равно как и мое счастье.
— Тебе подвернулась отличная возможность отомстить, Мэри, — сказал Линдли, улыбаясь, когда она опять замолчала.
— Я знаю. Самым разумным решением было бы оставить тебя там.
— Особенно когда ты подвергала опасности собственную жизнь, пытаясь спасти меня, — напомнил он ей.
— Я не слишком задумывалась об этом, — медленно проговорила Мэриголд. — Не из-за какого-то там героизма, а просто потому, что другой человек важнее.
— Другой?
— Счастье нас троих было поставлено против… против…
— Моей никчемной жизни? — продолжил за нее Линдли.