— Но как же ваш счет? — Она боялась любых препятствий, которые могли помешать ее отъезду.
— Не волнуйтесь, я не жульничаю, — заверил он с холодной улыбкой, и Мэриголд неожиданно заметила, что у него красивые темные глаза. — Я заплатил по счету четверть часа назад, а за вас пусть платит ваш дядя. Он на это рассчитывал.
Через три минуты они уже мчались по дороге прочь от отеля, от Линдли и от всего того, чего она совсем недавно ожидала с таким радостным трепетом.
Какое-то время Мэриголд не могла говорить — слишком много событий произошло с ней в последние несколько часов. Очевидно, ее спутник догадался о ее чувствах, или же он просто не хотел в темноте отвлекаться от дороги. Во всяком случае, он не промолвил ни слова, пока долгий вздох Мэриголд не заставил его улыбнуться и спросить:
— Сейчас получше?
— Да, спасибо. Намного лучше.
Это была правда. Она чувствовала себя удивительно свободно, расставшись со своими иллюзиями по поводу Линдли. Но вместе с иллюзиями она освободилась и от того желания, которое наполняло ее жизнь новым смыслом.
— Гм, — произнес он уже гораздо доброжелательнее. — Отрицательный жизненный опыт иногда не помешает, не правда ли?
— Да, разумеется.
— Вас отвезти домой к маме?
— Нет, — ответила Мэриголд. — Нет, моя мама умерла. Отец тоже. Они оба погибли в автокатастрофе.
— О, простите. — На этот раз его тон был другим. — Я бы не спрашивал, если бы…
— Ничего. Это случилось два года назад.
Он помолчал пару минут, затем спросил:
— Вы сейчас живете одна?
— Да.
— Где?
— В Хайгейте.
Он негромко присвистнул.
— Нам с вами не по пути? — произнесла Мэриголд тревожно.
— Это совсем другой конец Лондона, — ответил он весело.
— Извините. Может, вы высадите меня около метро…
— Сомневаюсь, что поезда еще будут ходить к тому времени, когда мы приедем, — возразил он. — Кроме того, меня интересует… — Он внезапно замолчал.
— Что вас интересует? — спросила Мэриголд.
— Послушайте, — казалось, он о чем-то напряженно думает, — мне не нравится, что вы поедете домой одна после вашего приключения. И я полагаю, у вас нет никакой еды на завтра. Это правильно?
— Да, — согласилась Мэриголд. — Так и есть. Но я могу обойтись, — поспешно добавила она, пытаясь избавиться от неожиданно возникшего чувства тоскливого разочарования.
— Так вот, я не хочу, чтобы вы обходились, — решительно проговорил он. — Я возьму вас с собой. Сейчас я еду к своей сестре. Я позвонил ей из отеля и сказал, что приеду. Она с радостью примет вас.
— Но… но мы незнакомы. Я даже не знаю, как вас зовут. Я…
— Пол Ирвин, если это что-то меняет. Я очень приличный человек, а моя сестра еще лучше.
— Если вы вполне уверены… — начала Мэриголд.
— Вполне уверен, — категорически произнес он. — И мы не поедем сейчас в Лондон.
— Это страшно любезно с вашей стороны, — тихо сказала Мэриголд, надеясь, что ей еще представится возможность достойно выразить свою благодарность, потому что у нее вдруг перехватило горло и она не могла больше вымолвить ни слова.
Итак, она сидела рядом с ним в полутемном автомобиле и пыталась припомнить, как он выглядит. В отеле она думала только о том, как найти способ убежать от Линдли, и совершенно не обратила внимания на подробности, касающиеся Пола. Она вспомнила, что он высок и хорошо сложен. Не слишком молод, но моложе…
Она заставила себя не думать о Линдли.
Пол, в отличие от него, был надежным, а не просто привлекательным. Мэриголд снова вспомнила его темные проницательные глаза. Больше, к сожалению, она ничего не заметила.
— Приехали, — произнес Пол, сворачивая на извилистую подъездную дорожку, ведущую к небольшому двухэтажному дому.
Он помог Мэриголд выйти из машины и позвонил в дверь.
Очевидно, их увидели из окна, потому что дверь сразу же открылась. В полутемном холле стояла высокая девушка с изумительными медно-рыжими волосами.
— Вот, Стефани, я привез тебе гостью, — сообщил Пол. — Встречай ее, а я пока поставлю в гараж автомобиль. Она была страшно напугана сегодня вечером.
— Бедняжка! Входите. — Тон ее голоса был таким же теплым и глубоким, как цвет ее волос.
Обняв Мэриголд за плечи, хозяйка провела ее через холл в освещенную камином комнату.
— Вам, должно быть, ужасно холодно. Садитесь у огня, а я приготовлю вам что-нибудь горячее.
Мэриголд собиралась возразить, что она не голодна и что не стоит беспокоиться ради нее. Но, подняв глаза, она лишилась дара речи.