Северная Калифорния, которая пережила свой бум тридцать восемь лет назад, была оскорблена препебре- жением к себе. Ее газетные передовицы сухо отмечали, что «на востоке складывается впечатление о Калифорнии, как о какой-то узкой полоске земли, протянувшейся где-то возле Лос-Анджелеса. Подобное представление отражает денежное выражение наглости».
Лосанджелесцы, посмеиваясь, говорили, что давно пора определить, кто из них имеет подлинную цену.
Бум 1887 года в южной Калифорнии, один из самых «ярких и шумных» в истории Дальнего Запада, ограничился именно этим годом. К весне 1888 года все закончилось, как это было н со спекулятивными оргиями Уильяма Шарона в «Офире».
Примерно три из каждых десяти городов, рекламируемых маклерами, получили достаточное число постоянных жителей, решивших своим трудом способствовать их развитию и росту: Глендэйл, Бербэнк, Азса, Монровия, Аркадия, Клермонт, Кюкамонга, Колтон. Последний был основан небольшой группой немцев на участке площадью триста акров. Здесь Южная Тихоокеанская построила свою станцию, паровозное депо и склады, превратив его в крупную железнодорожную станцию.
Население этих городов вполне разумно выбирало для себя землю и места под застройку, они расходовали ме-
3Б* 547 слцы упорного труда и тысячи долларов на постройку ирригационных каналов, подводящих воду с холмов, на мощение и прокладку улиц, на постройку школ, церквей, городских залов, жилых домов и деловых контор. В Ингл- вуде, лежащем между Лос-Лнджелесом и морем, владельцам земли пришлось проложить одиннадцать миль водопровода и предложить покупателям бесплатный строевой лес, чтобы устроить здесь поселение. Они построили также отель и продавали участки по умеренной цене - от двухсот до семисот пятидесяти долларов, - чем привлекли примерно триста покупателей. Торговцы недвижимостью в бухте Редондо, считавшие ее потенциальной гаванью Лос-Лнджелеса, выстроили здесь стальной пирс стоимостью сто тысяч долларов. Пасадена, основанная в 1874 году па кооперативных началах группой индейце», которые устали мерзнуть в своих вигвамах после одной из исключительно холодных зим, разроста- лась со скоростью Лос-Лнджелеса. Паказательная колония братьев Чэффи превратилась в Онтарио и процветала. Риверсайд с его ирригационной системой и плодородной землей расцвел теперь пышным цветом после стольких лет запустения.
Те же города, которые существовали только на бумаге и в рекламных проспектах, исчезли даже и нз памяти людской. Последние из тех, кто приобрел их бумаги, навсегда распростились с вложенными капиталами.
Очень часто жертвами «индейцев племени Эскроу» оказывались местные уроженцы, которые стойко выдерживали соблазны, однако в последнюю минуту спохватывались и вкладывали все свои сбережения… а потом обнаруживали, что на руках у них документы, удостоверяющие права собственности на клочок земли где-то на пустоши пли просто в пустыне, за который им к тому же пришлось уплатить несуразно высокую цену. В большинстве же случаев жертвами оказывались богатые туристы, процветающие бизнесмены, которые прибыли сюда, чтобы ознакомиться с новыми центрами богатства, «больные или представители среднего класса, преимущественно фермеры нз центральных и северных штатов. Основным отличительным признаком этих людей было благополучие».
Хотя урожайность земли была одной нз главных рекламных приманок, фермеры были слишком заняты покупкой и перепродажей земли, чтобы думать о полевых работах Несколько коммерсантов, которые оказались втянутыми в этот водоворот, оказались разоренными. Одпа из газет сетовала в редакционной статье: «Веселые времена последних лет испортили отличных механиков, фермеров и многих из наших лучших коммерсантов».
Многие представители среднего класса, люди среднего возраста, которые приехали в прошлом в Калифорнию на покой, не смогли не поддаться всеобщей истерии, а теперь чувствовали себя лишними людьми.
Крупные денежные суммы, предназначенные па исследования. и на газетную рекламу, перестали поступать, сотни вновь основанных торговых палат, коммерческих бюро и синдикатов но торговле недвижимостью рассеялись как дым. Карты тысячи восьмисот различных участков теперь пылились на полках суда графства в Лос- Анджелесе. Те, кто приобретал землю под влиянием бума, теперь жаловались, что невозможно жить одним лишь климатом.
Южная Калифорния была явно ошарашена и никак не могла вернуться к своим прежним, мучительно медленным темпам роста.
Говорили, что бум не разразился, а просто пронесся над страной; к 1 апреля 1888 года выяснились некоторые весьма неприятные факты: туристы так и не появились здесь в том количестве, которое предполагалось. Банки, встревоженные бумажным бумом, резко понизили кредиты под залог недвижимости. Многие из тех, кто получал огромные прибыли па покупке и продаже, вдруг сообразили, что все их приобретения заключаются в ничего не значащей передаточной подписи, сделанной людьми, которые занимались точно такими же спекуляциями. Те же, у кого оказалась какая то земельная собственность, обнаружили, что им нужно как можно скорее продать свою землю и получить наличные деньги, иначе они могут вообще остаться ни с чем.
Покупатели перевелись. Тем, кто решил быстро продать, пришлось продать дешево; земля, продажная стоимость которой составляла 80 долларов за акр, выбрасывалась па рынок по 20 долларов за акр. Солончаки, пустынные области, каменистые долины буквально в нес- сколько дней оказались не представляющими никакой ценности.
Банки, которые способствовали отъезду неудачников или случайных людей, теперь поддерживали из месяца в месяц поселенцев, решивших обратить эту землю в свой постоянный дом, и многие из них были спасены от банкротства. Одпако города-призраки - по дюжине в долинах Сан-Габриэль и Санта-Лпа, по-видимому, восемнадцать в долине Сап-Берна рдипо и еще двадцать между Лос- Апджелесом и океанским берегом - усохли на корню и исчезли.
Бум, несмотря па всю его экстравагантность, па «индейцев племени эскроу», которые убрались па восток через Скалистые горы с богатой добычей, захваченной во время ?зтого набега, принес все же Калифорнии преимущества непреходящего порядка: примерно тридцать две тысячи поселепцев, твердо решивших остаться здесь, что увеличило паселепио Лос-Анджелеса в несколько раз. Этот рост потребовал и соответствующего расширения строительства и промышленности. Ежемесячно возводилось по сто новых домов, общии объем капиталовложений составлял около пяти миллионов долларов. Были проложены многие мили местных железнодорожных линий: в восточном направлении - через долину Сап-Габриэль, па север - через долину Сан-Фернандо, на восток - к Сапта-Мопике, в Лонг-Бич и другие океанские населенные пункты. Линия «Сапта- Фе» имела теперь станции по •меньшей мере в двадцати мелких городках па линии, идущей через долину Сан-Габриэль к Сап-Бернардипо.
Строилось много школ, открылось четыре колледжа. Целая дюжина новых деловых кварталов возникла в Лос- Анджелесе. Границы города расширились по всем четырем направлениям; он сделался космополитическим центром.
Думке в своей книге «Бум Восьмидесятых годов в южной Калифорнии» отмечает: «Бум сыграл значительнейшую роль… он навсегда положил конец испано-мексиканской пасторальной экономике. Золотая лихорадка превратила северную Калифорнию в полноправную составную часть Соединенных Штатов; бум Восьмидесятых годов сделал то же и с южной».
«Сонный маленький городок, дремлющий на солнцепеке», был разбужен чисто американскими методами быстрого обогащения. Благодушное созерцание было изгнано навсегда Лос-Анджелес стоял сейчас на пути К превращению в такие города, как Сан-Франциско, Солт-Лейк-Сити или Денвер.
Глава II
Южная!Тихоокеанская лишается своего забора
Яростная конкурентная борьба с линией «Сапта-Фе» несколько обуздала неограниченную власть Южной.Тихоокеанской в южной Калифорнии. Первую значительную победу над монополией Южной Тихоокеанской в ее вотчине удалось одержать Джону Дэйви - ковбою, рудокопу и оперному певцу на пристанях Оклепда. Совершенно невероятный тип, Дэйви держал в Окленде лавку, в которой он торговал углем и книгами - тоже довольно невероятная комбинация товаров.