Если иметь в виду судьбу Саттера вообще, то Бидуэлл, возможно, был и прав, однако совсем по ипым причинам. Сейчас у Саттера под рукой оказалось столько отличных работпиков, которых к весне уже здесь не будет, что он решил не упускать этой посланной ему богом возможности и всем сердцем поддержал рискованное предприятие Маршалла.
Таким образом, получилось, что мормоны не только заселили берега озера Боневилль, приведя сюда новых людей и принеся на Дальний Запад новую культуру. Присутствие здесь бывших солдат мормонского батальона послужило причиной хлынувшего в Калифорнию через Колорадо, Юту и Неваду такого потока людей буквально со всех концов земли, какого еще не знала история.
Глава XXIV «Золото!»
Джеймс У. Маршалл, бродяга Запада, человек молчаливый, одинокий и нелюдимый, а иногда и неприятный, не имевший друзей, был при этом отличный столяр. Он родился в графстве Хантердон в Нью-Джерси 8 октября 1810 года. Свое весьма скромное образование он получил в основном у своего отца, который занимался изготовлением карет и фургонов. Подрабатывая бродячим плотником сначала в Крофортсвилле, штат Индиана, затем в Уосоу, штат Иллинойс, продолжал свои странствия, пока не оказался на границе подле форта Ливенуорт, где заложил дающую вполне приличный доход ферму. Здесь он и остался бы, если б не миссурийская лихорадка и не малярия.
К исходу шестого года он, прослышав о Калифорнии, присоединился к каравану из ста фургонов, который отправлялся из Миссури 1 мая 1844 года. Маршалл ехал верхом, везя с собой лишь набор столярных инструментов. Он перезимовал в Орегоне, а затем в июне 1845 года двинулся на юг, в Калифорнию, с партией Клаймена - Мак- Магона. К июлю он уже был в форте Саттера, где Сатгер с радостью поручил ему работу механика. В его обязанности входило также строительство маховых колес для ткацких станков, ремонт фургонов, возведение надворных построек. За одни год Маршалл накопил достаточно денег для покупки фермы и небольшого стада. Он как будто бы примирился с жизныо фермера, но вдруг вступил в калифорнийский батальон, где несколько месяцев прослужил солдатом.
Когда Маршалл после окончания войны вернулся домой, так и не получив никакого жалованья, оп обнаружил, что скот его либо был украден, либо разбрелся.*Не имея средств начать все сначала, он продал землю и вернулся к Саттеру. Весной 1847 года Маршалл, которому не исполнилось еще и тридцати семи лет, будучи человеком честолюбивым и не желающим провести остаток дней своих в качестве наемного столяра, отправился к своему боссу и попросил у него проводннка-нндейца для обследования горных районов реки. Он намеревался построить там лесопильню и сплавлять заготовленный в Сьерра-Неваде лес по реке к форту Саттера. Поначалу Саттер назвал это легкомысленной затеей, однако Маршалл горячо отстаивал свой проект. Почему он выбрал именно эту часть Кюлл!?• мах, как называли Колому индейцы, лучше всего объясняет сам Маршалл: «Река течет в этом месте по центру узкой долины, зажатая с обеих сторон крутыми, а иногда и обрывистыми склонами холмов… делает здесь несколько извивов, а на южном берегу ее имеется… отличное место для лесопильни. Водная энергия здесь в избытке, а окружающие холмы имеют буквально неисчерпаемые запасы леса».
С наступлением нового, 1848 года строительство лесопильни было закончено, однако имелся один дефект: русло канала, подающего воду на колесо, было слишком мелким, и предстояло углубить его при помощи взрывов.
Утром 24 января Маршалл закрыл шлюз, открывающий доступ воды в канал, и пошел вдоль пего, чтобы посмотреть, смыло ли за ночь песок и гравий. То, что произошло позднее, было записано биографом Маршалла: «Шагая вдоль нижней части канала, он приостановился на мгновение, всматриваясь в сделанные течением наносы. И тут среди гравия, лежавшего под шестидюймовым слоем воды, его взгляд привлек какой-то блеск. Поднятый им блестящий камешек оказался тяжелым и довольно странного цвета. Он был непохож пи на один из виденных им ранее. Несколько минут он простоял, держа его на ладони, пытаясь при этом припомнить все прочитанное или услышанное о минералах. По весу он понял, что это не слюда. Серный колчедан должен быть хрупким. Он поднялся на берег и, положив свою находку на плоский камень, ударил по ней другим. Камешек не рассыпался и даже не треснул, а немного сплющился от удара».
Когда Маршалл вернулся •к лесопильне, его обычно мрачное лицо сияло. Он крикнул рабочим: «ребята, клянусь богом, я, кажется, нашел золотую россыпь!»
В доказательство он показал им самородок. На рабочих это пе произвело особого впечатления. Они продолжали заниматься своим делом. На пятый день утром, набрав примерно три унции самородков, которые он держал завязанными в посовой платок, Маршалл отправился верхом в пятидесятимилыюе путешествие к форту. Он уехал под предлогом поисков высланной Саттером повозки с припасами.
28 января 1848 года утром Маршалл появился в форте, промокший до нитки, поскольку на последних восьми милях попал под проливной дождь. Он спросил у Саттера, где они могли бы побеседовать приватно. Пораженный Саттер провел его в кабинет-спальню, расположенную в главном здании, и запер за собой дверь. Маршалл попросил принести две чашки с водой, трость из красного дерева, немного шпагата и листовой меди для изготовления весов. Саттер ответил, что весы у пего имеются в аптеке, и сам отправился за ними, а когда вернулся, забыл запереть за собой дверь. Кто-то из клерков вошел в комнату с бумагами именно в тот момент, когда Маршалл развязывал носовой платок. Маршалл раздраженно воскликнул: «Ну вот! Я же говорил, что у нас есть слушатели!»
«Саттер успокоил своего не в меру разволновавшегося партнера и поглядел на рассыпанные по столу желтые самородки. Саттер осмотрел образцы, достал с полки том «Энциклопедиа Лмерикана», некоторое время изучал его, потом испытал самородки концентрированной азотной кислотой, которая не оказала на них никакого действия, уравновесил их на весах равным количеством серебра, а затем опустил чаши весов в воду, где желтые самородки сразу же перевесили серебро.
Теперь Саттер обратил свои широко раскрытые сияющие глаза к необычайно взволнованному лицу Маршалла.
«Это золото, - сказал Саттер. - Двадцать три карата чистого золота!»
Книга третья ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА
Глава I
«Безумие охватило мою душу!»
Человек Сорок Восьмого года в своем стремлении к золоту был довольно робким ухажером. У него мало общего с получившим широкую известность близким родственником, представителем Сорок Девятого года, н все-таки во многих отношениях он представляет собой намного более интересную или по крайнеи мере чистую личность. Саттер, Марш, Вальехо, Бидуэлл, Ларкин, Хартнелл, Робинсон совершали походы в горы, но де лали это нерешительно, оставались там недолго, и никто из них не добыл там золота на сколько-нибудь значительную сумму. Конечно, ранние поселенцы прибыли в Калифорнию не ради золота, хотя можно ли оправдать человека, поленившегося подобрать эту квинтэссенцию богатства, когда от него только и требуется, что очистить ее карманным ножом?
Джон Саттер и Джеймс Маршалл попытались хранить в тайне свое открытие, причем Саттер заручился обещанием рабочих в Коломе остаться там на шесть недель и наладить работу лесопильни. Он также попросил их помалкивать о золоте. Долгое
йремя рабочие считали, что эти несколько самородков оказались в реке случайно. Они продолжали заниматься своим делом. Исключение составил •юный Генри Биглер. В воскресенье он взял ружье, якобы собираясь на охоту, но, скрывшись с глаз товарищей, принялся искать золото. К следующему воскресенью он набрал уже целую унцию, а в день рождения Вашингтона, несмотря на метель, отправился на «охоту» н откопал самородок. Когда он, мокрый и промерзший, вернулся на лесопильню, товарищи потребовали у него объяснений. Биглер развязал узел на подоле рубашки и высыпал на грубые доски стола золота на 22 доллара и 50 центов. Он также признался, что написал о находке мормонам, работающим на мельнице у Саттера.