В 1848 году горы представляли собой настоящую Аркадию; старатели были молоды, социальные различия отсутствовали, и, если одни находил богатую россыпь сегодня, завтра наступала очередь его соседа. Друзья и соседи отдавали запасы провизии в общин котел н готовили по очереди. Результаты зачастую бывали неважными, однако «никто ие должен был ворчать на неудачных поваров под страхом иазначеипя еще на одну очередь». Каждый с открытым сердцем относился к вновь прибывающим. Шшш рассказывает историю о десятилетнем мальчике, который прибрел сюда в одиночку, совершенно изголодавшийся и без орудий, необходимых для самых примитивных работ. Мужчины-старатели решили работать в пользу мальчика по часу в день и вскоре вручили ему золотой песок для покупки полного снаряжения, заявив, что теперь он может «плескаться самостоятельно».
В 1848 году иа приисках еще не было светской жизни. Только некоторые лагеря могли похвастаться присутствием в них хотя бы одной женщины, правда, к концу года к некоторым старателям приехали жеиы с намерением открыть ресторан или постоялый двор. По ночам после работы мужчины собирались вокруг костров, рассказывали апекдоты, вспоминали о доме или о своем путешествии в Калифорнию. В этом чисто мужском обществе выше всего ценилась дружба. Только некоторые из калнфорнийцев привозили с собой жеп, детей и индейских слуг. По вечерам на траве перед палатками семьи устраивали танцы. Молодые американцы находили «весьма привлекательным после тяжелого дневного труда с наступлением темиоты пойти на один из таких фандаго».
Эта лесная идиллия продолжалась почти до самого конца 1848 года, хотя поздней осенью начался приток посторонних: калифорнийцы из южиой Калифорнии, первыо пришельцы из Орегона; четыре тысячи мексиканцев из Соноры; первые жертвы золотой лихорадки, прибывающие морем - партия с Гавайских островов и еще одна из Чили.
К октябрю в горы пришла зима с дождями, снегом и сильными холодами. Немногие из наиболее упорных решились на зимовку и построили примитивные бревенчатыо хижины. Восемьсот человек остались в Драй-Днггниз, позднее переименованном в Хангтаун н еще позже - в Плейсервилл, добывая примерно по пять •унций в день.
Основная же масса отправилась с гор в более теп тыс долины. Кое-кому удалось нажить состояние, но большинство старателей составляли разочарованные, больные, оборванные. Мрачные и растерянные, они «проклинали страну и свою тяжелую судьбу».
К началу септября Сан-Франциско перестал быть городом-призраком. Люди стали возвращаться со своих участков, некоторые в лихорадочном предвкушении того, как они потратят привезенные мешки с золотом, остальные - просто больные лихорадкой. К октябрю уже вернулось достаточное число членов городского совета, чтобы назначить собрание, и сто пятьдесят восемь бывших старателей подали свои голоса на выборах алькальда. Цены на недвижимость поднялись на пятьдесят процентов, а какой-то. смельчак возвел даже первое в Сан-Франциско кирпичное здание; товары, которые еще совсем недавно были обесценены, вновь пользовались спросом, а к декабрю земля и дома продавались уже по ценам, вдвое превышающим преншие. Возобновился выпуск двух самых ранних калифорнийских газет - «Стар» и «Калифорниен», а 12 декабря открылась государственная школа, уже работавшая несколько недель весной, с платой за курс обучения восемь долларов, тогда как сто долларов уходило на покупку одеяла, пары сапог или галлона виски.
Сан-Франциско назначил преподобного Т. Д. Хаита, пресвитерианца, городским священником, и именно преподобный мистер Хаит провел первое, если не считать мормонов, протестантское богослужение в Сан-Фрапциско. В Сан-Хосе состоялось первое собрание америкапцев, стремящихся к созданию правительства Калифорнии, которое пока имело только алькальда и совет в Сан-Франциско, преподобного Колтона в качестве алькальда в Моптерее и алькальдов в Санта-Барбаре н Лос-Анджелесе. Полковник Мейзоп, военный губернатор «владения», обладал настолько малой властью, что задуманный им плап установить платные лицензии па золотоносные участки, чтобы получать налоги па нужды управления страной, он даже не пытался провести в жизнь, поскольку большинство его армии дезертировало. И тем не менее он все же заверил население в том, что конгресс Соединенных Штатов вскоре «Дарует им конституционные права граждан Соединенных Штатов».
Приток эмигрантов из Миссури в весенние месяцы 1848 года был весьма скромным. Капитан Чнлс привел с собой сорок восемь фургонов н примерно сто пятьдесят человек. «Реджистер» Бэнкрофта приводит всего пятьсот двадцать имен вновь прибывших пионеров.
Однако не многое столь сильно воспламеняет воображение людей, как весть об открытии золота. А весть об этом уже разнеслась по свету.
Вслед за балтиморской «Сан», опубликовавшей первую газетную статью об открытии золота, подобные статьи напечатали ныо-йоркский «Геральд» u ныо-йоркскнй же «Джорпэл оф ком.мерс». По статьи эти не вызывали доверия и были слишком резки, как, например, эта: «Подобно стаду свиней, выпущенных в лес в поисках земляных орехов, люди бродят но всей стране н добывают золото нз земли то там, то тут».
Более важными были официальные сообщения: доклад Томаса Ларкнпа юсударственному секретарю Быокенену, отправленный на восток с линейным кораблем «Огайо», доклад полковника Мейзона генерал-адъютанту. К докладу в качестве подтверждения была приложена не то жестянка из-под устриц, но то чайник для заварки, полный золота.
Президент IIojik включил доклад полковника Мейзона в свое послание конгрессу 9 декабря 1848 года. Публично продемонстрировав в военном министерстве образцы золота, он воскликнул: «Сообщения об обилии золота носят такой необычный характер, что в них едва ли можно было поверить, если бы они не подтверждались подлинными докладами лиц, состоящих на государственной службе!»
Этого было достаточно.
Глава III
Какой игрок откажется от игры?
Сколько золота добывали старатели Сорок Восьмого в руслах рек, на песчаных отмелях н среди камней? Это зависело от силы человека, его настойчивости и удачи. Попа- чалу почти каждый мог намыть в день на 10-15 долларов золотого песка, если работал от восхода до заката. Учитывая, что до открытия золота повар в Сан-Франциско зарабатывал 25-30 долларов в месяц, а клерк - от 50 до СО долларов, добыча старателя считалась вполне приличной.
Кпк п?» всех подобных предприятиях, встречались и от- дельные счастливчики: Джон Саллнваи, ирландский по- гопщпк. получавший ранее по 5 долларов в день, добыл золота па 2(И)00 долларов на реке Станислава с участка, который позже был назван его именем. Человек по имени Хадсоп за шесть недель намыл золота на 20 000 долларов п каньоне между Коломой и средней развилкой Американской реки. Мальчишка по фамилии Давенпорт нашел в «дни день семьдесят семь унции чистого золота и еще девяносто - на следующий день. В Драй-Днггннз некий мистер Уи.теоп добыл золота на две тысячи прямо под собственным порогом. Три француза нашли золото, отодвигая древесный ствол, лежавший па дороге между Драй-Днг- гпп.! и Коломой, п за неделю намыли его па 5000 долларов. На средней развилке реки Юта какой-то человек добыл почти тридцать фунтов золота на площади менее четырех квадратных футов. Амадор сообщает, что видел участки, дающие по 8 долларов па каждую лопату вынутого грунта. Он вместе с компаньоном н двадцатью местными рабочими добывал от семи до девяти фунтов золота в день. Роберт Барин, состоявший на службе у британского консула Форбса, видел золотоискателей в Драй-Днггинз, которые ежедневно добывали от пятидесяти.до ста унций.
Соул (он из калифорнийских историков был ближе всех к золотой лихорадке) рассказывает в «Анналах Сан- Фраицпско»: «В хорошо аргументированных отчетах говорится о многих известных лнцах, добывавших в течение длительного времени от ста до двухсот долларов в день. О множестве других рассказывают, что они зарабатывали от пятисот до восьмисот долларов в день. И действительно, если человек, вооруженный лопатой н тазом, не намывал золота на трндцать-сорок долларов в день, он просто переходил на новое место, которое, по его расчетам, было богаче».