— Куда только смотрят его родители? — задала Мэгги риторический вопрос.
— Я слышал, как миссис Перкинс говорила, что ей кажется, будто его воспитывали волки. Это возможно?
— Нет. Миссис Перкинс пошутила.
— Что ты хотела мне сказать?
— Пообещай, что никому ничего не скажешь.
— Кому мне говорить?
В последнее время с ним почти никто не общался.
— Т.Г., например.
Вильсон быстро отхлебнул молока, вспоминая неприятности, которые последовали за его разговором с Горди о женитьбе.
— Горди утверждает, что видел Батте Феспермана.
Она положила ему в тарелку пирожки, следя за его реакцией.
Мальчик спокойно смотрел на нее, ожидая продолжения.
— Привидение! Т.Г. говорит, что видел привидение, — повторила Мэгги, надеясь, что Вильсон воспримет это так же, как и она.
— Он ему понравился?
— Вильсон! Это — ненормально. Привидений не существует!
— Кто сказал?
— Все говорят…
— Не все. Я слышал, как Мосес и другие женщины говорили о привидении. И они верят в его существование. Они говорили, что он подлый су… Говорили, что он подлый и они устали с ним бороться.
— Когда они об этом говорили?
— Сегодня, — сказав это, мальчик отвернулся, — когда меня не было в шахте.
Ее сердце екнуло. Если Мосес уйдет, они приговорены.
— Я в растерянности. Не знаю, чему и верить. Происшествий на шахте слишком много.
Сколько неприятностей может свалиться на голову одному человеку!
— Горди говорил, что видел его, да? — Вильсон говорил так, как будто это было очевидно.
— Да. Он говорит, что видел его несколько раз.
— А он больше не носит с собой фляжку?
— Нет. Я почти уверена, что он не пьет, Вильсон. Я думаю, что он просто был растерян и одинок, когда мы его встретили. Теперь у него появилась цель в жизни.
— Ему просто нужно, чтобы кто-то его любил, да, Мэгги?
Она заулыбалась:
— Думаю, что так. Сейчас это совсем другой человек, чем он был несколько недель назад.
— И мы его любим, не так ли?
На этот раз отвернулась она.
— Ешь, а то остынут.
— Но ведь мы действительно любим его, да? Я не скажу ему, если ты не захочешь.
— Да, мы любим его, — уступила она. — Сильно. Ужасно сильно.
— Вильсон думает, что ты сумасшедший.
Тем же вечером Мэгги разговаривала с Гордоном, стоя в дверном проеме. Убеждать ее в обратном было бесполезно, хотя он был уверен в своей нормальности, за исключением тех случаев, когда она была поблизости. Он знал, о каком инциденте говорит Мэгги. Сегодня днем Вильсон подслушал его разговор с Батте.
Пожимая плечами, он лег на кровать.
— Скажи Вильсону, чтобы он не переходил границ дозволенного.
Мэгги вошла в палатку и опустила за собой полог.
— Честно, Горди. Он подслушал тебя сегодня, тебе следует быть более осторожным. Все время от времени говорят сами с собой. Но когда ты начинаешь отвечать кому-то, в этом что-то не гак.
Она подошла к огню и стала греть руки.
Черт возьми! Она выглядела замечательно. Горди было очень тяжело все это время пытаться не думать о ней. Не то, как она была одета, делало ее привлекательной, на ней было то же самое платье в цветочек, которое она периодически чередовала с платьем в голубую полоску (эти платья, выцветшие и поношенные, изначально не были предназначены для того, чтобы приковывать взгляды мужчин), а то, как она носила одежду. Один ее вид заставлял волноваться мужчин.
Он хотел ее, не просто хотел, а нуждался в ней, черт возьми! Нуждался в ней. Он не хотел в этом признаться, но это было так. Ему не нужно было говорить, что она не была подобна девицам Нельсона. Он был достаточно умен, чтобы понять разницу.
Беда заключалась в том, что он знал разницу умом, но не телом.
Разум говорил ему, что нужно выждать момент. Благоразумие подсказывало ему, что это наваждение и все нужно немедленно прекратить, пока не поздно. Его взгляд вожделенно скользил по ее фигуре. Она не была плодом его воображения. Она была чертовски привлекательна сегодня. Ее щеки раскраснелись на холодном ветру, ее губы были мягки, нежны и, казалось, так и просили поцелуя. На него нахлынули прежние чувства. Занялся ли бы он с нею любовью, если бы не пришел Вильсон? Было ли в ее манящем взгляде приглашение заняться любовью, или ему это почудилось?
«Возьми себя в руки. Извинись за то, что ты так неосторожно разговаривал с Батте при Вильсоне, пообещай впредь быть более осторожным. Сделай это сейчас же, прежде, чем ты выставишь себя дураком.