Он обеими руками приподнял ее голову, но она отстранилась и продолжила.
– И скажи ему… скажи… что они меня не пустили. Заперли меня.
– Будь там с семи часов. – повторил он. – Даже если я немного опоздаю. А теперь иди. Это ведь не трудно, правда? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уговорить людей взять тебя на борт. – Он ласково убеждал ее, стараясь на прощание вытянуть из нее улыбку, хотя бы один намек на сочувствие.
Она кивнула.
Лиззи хотела добавить что-то еще, но промолчала. Пройдя несколько шагов, она обернулась, и он помахал ей, точнее, один раз широко взмахнул рукой. Она пошла дальше и не останавливалась, пока не скрылась за склоном горы, но он расслышал, как она крикнула: «Значит, в семь», а может, ему это показалось. Джерри следил за ней, пока она не исчезла из виду, потом вернулся на острый гребень и присел, чтобы перевести дыхание перед подвигами, достойными Тарзана. В голову пришел отрывок из Джона Донна, один из немногих, что запомнились ему со школьной скамьи; цитаты никогда не давались ему особенно хорошо, а может быть, это тоже ему только казалось.
Или что-то в этом роде. Глубоко погрузившись в раздумья, он лежал, укрывшись от ветра за скалой, лежал час, два часа и смотрел, как дневной свет сменяется сумерками и китайские острова темнеющие вдали, тают в открытом море, в нескольких километрах от него. Он стянул ботинки из оленьей кожи и зашнуровал их «елочкой», так, как обычно шнуровал крикетную обувь. Надел и затянул как можно туже. Можно подумать, что он снова Оказался в Таскане и окружают его те самые пять холмов, на которые он глазел с поля, кишевшего осиными гнездами. Единственное отличие – на этот раз он никого не собирался бросать в трудную минуту. Ни девушку. Ни Люка. Ни самого себя. Даже если для этого придется лезть из кожи вон.
– Военно-морская разведка засекла флотилию джонок, следующую прямым курсом со скоростью шесть узлов, – объявил Мэрфи. – Покинет зону рыболовства ровно в одиннадцать, в точности так, как мы предполагали.
Он извлек откуда-то набор игрушечных бакелитовых лодок и прикрепил их к карте. Привстав, гордо направил их единой колонной к острову По-Той.
Коллега Мэрфи остался с Сэмом Коллинзом и Фоном, так что теперь их было четверо.
– А Рокхерст нашел девчонку, – тихо добавил Гиллем, положив трубку другого телефона. Его свирепо терзала боль в плече, он стал бледен, как полотно.
– Где? – спросил Смайли.
Мэрфи, не отходя от карты, обернулся. Мартелло, записывавший все происходящее в дневник, опустил ручку.
– Она высадилась на берег в Абердинской гавани, там он ее и подобрал, – продолжил Гиллем. – Она попросила клерка с женой перевезти ее в город с острова По-Toй. Клерк из Гонконга, работает в Шанхайском банке.
– И что дальше? – спросил Мартелло, не дав Смайли произнести ни слова. – Где же Уэстерби?
– Она не знает, – ответил Гиллем.
– Быть не может! – возразил Мартелло.
– Она говорит, что поссорилась с ним, и им пришлось добираться на берег в разных лодках. Рокхерст просит дать ему еще час на розыски.
Тут заговорил Смайли.
– А Ко? – спросил он. – Где сейчас Ко?
– Его катер до сих пор стоит в гавани острова По-Той, – ответил Гиллем. – Почти все остальные лодки уже ушли. Но Ко стоит там же, где был сегодня утром. Стоит как вкопанный, по выражению Рокхерста, на палубе никого. Все внизу.
Смайли взглянул на морскую карту, потом на Гиллема, потом всмотрелся в очертания острова По-Той.
– Если она рассказала Уэстерби то же самое, что говорила Коллинзу, – сказал он, – то он наверняка остался на острове.
– И что он задумал? – громко спросил Мартелло. – Джордж, с какой стати такой человек, как Джерри, будет торчать на таком острове, как По-Той?
Наступило долгое молчание. Всем показалось, что прошла вечность.
– Ждет, – произнес Смайли.
– Чего ждет, позвольте спросить? – тем же требовательным тоном настаивал Мартелло.
Лица Смайли не видел никто. Как будто бы взявшийся ниоткуда клочок тени скрыл его. Они увидели лишь, как ссутулились его плечи, как потянулась к очкам рука, точно он намеревался их снять. Потом рука, будто признавая поражение, упала на палисандровый стол.
– Что бы мы ни предприняли, мы должны дать Нельсону высадиться на берег, – твердо заявил он.
– А что мы можем предпринять? – вопрошал Мартелло. Он вскочил и принялся расхаживать вокруг стола. – Джордж, теоретически Уэстерби здесь нет. Официально он так и не ступил на землю колонии. Он в любую минуту может отчалить тем же путем, что прибыл сюда!
– Не кричите на меня, – сказал Смайли. Мартелло пропустил его слова мимо ушей.
– И что же это получается, хотел бы я знать? Заговор на конюшне или полное черт знает что?
Гиллем выпрямился во весь рост, загораживая ему дорогу, и на какой-то невероятный миг всем показалось, что он, невзирая на сломанное плечо, не остановится перед тем, чтобы силой не подпустить Мартелло слишком близко к Смайли.
– Питер, – тихо произнес Смайли. – У вас за спиной стоит телефон. Будьте добры, передайте его мне.
Взошла полная луна, ветер стих, море успокоилось. Джерри не стал спускаться к самому заливу, а разбил стоянку метрах в десяти повыше, найдя укрытие среди кустарников. Он изодрал руки, и колени в клочья, острая ветка оцарапала ему щеку, но в остальном он был в полном порядке – голоден, зол и готов откликнуться на любую опасность. Обливаясь потом после тяжелого опасного путешествия, он забыл про боль. Залив оказался шире, чем выглядел сверху, гранитные утесы на берегу были пронизаны пещерами. Джерри попытался угадать, какие планы строит Дрейк – со времени знакомства с Лиззи он про себя тоже стал называть его Дрейком. Он гадал об этом весь день. Что бы Дрейк ни задумал, ему придется действовать с моря, потому что он явно был не способен совершить головокружительный спуск с отвесной стены. Сначала Джерри подумал, что Дрейк, может быть, собирается перехватить Нельсона прежде, чем тот высадится на берег, но не видел, каким образом Нельсон сумеет ускользнуть от целой флотилии джонок и встретиться с братом в море.
Небо темнело, появились звезды, и лунная дорожка на воде засияла ярче. Если Дрейк попытается привести катер на эту сторону острова, он сделает глупость, решил Джерри. Его посудина слишком неуклюжа, чтобы с наветренной стороны подойти близко к берегу. Более подходящим судном для этой цели был бы небольшой катер, а идеальным – сампан или надувная резиновая лодка.
Джерри спустился с утеса на берег и, когда под ботинками захрустела галька, скорчился за скалой, глядя, как волны с глухим шумом разбиваются о берег и как разлетается, мерцая фосфоресцирующими искрами, белоснежная пена.
Лиззи, наверно, уже вернулась, – подумал он. – Если ей повезет, она сумеет уговорить кого-нибудь пустить ее к себе в дом переночевать, и сейчас, должно быть, уже развлекает детей сказками и склоняется над чашкой горячего бульона. Скажи ему, что я храню верность, – говорила она.
Луна поднималась выше, а Джерри все ждал. Он старался смотреть на самые темные участки берега, чтобы приучить глаза к темноте. Вдруг сквозь шум прибоя – он был готов в этом поклясться – послышался неуклюжий плеск воды о борта деревянного судна и прерывистое ворчание двигателя, который то включали, то выключали. Света не было. Стараясь держаться в тени скалы, Уэстерби подполз как можно ближе к кромке воды и снова присел на корточки. Нахлынувшая волна окатила его по пояс, и тут он увидел именно то, чего ждал: на другом конце лунной дорожки, всего метрах в шести от него, на якоре покачивался одинокий сампан с полукруглой каютой и изогнутым носом. Он услышал всплеск, кто-то приглушенным голосом отдал команду, и, припав к самой земле, на фоне звездного неба Джерри безошибочно различил силуэт Дрейка Ко в неизменном берете. Он осторожно шел вброд к берегу, а за ним, обеими руками сжимая автоматическую винтовку М-16, шагал Тиу. Вот мы и прибыли, подумал Джерри, обращаясь скорее к самому себе, а не к Дрейку Ко. Долгий путь окончен. Вот он – тот, кто убил Люка, убил Фроста, и неважно, сделал ли он это лично или чужими руками. Вот он – любовник Лиззи, отец Нельсона, брат другого Нельсона. Добро пожаловать, человек, который ни разу в жизни не нарушил своего слова.