Зев не сомневался в искренности ее слов, но он прекрасно понимал, что одно дело – намерения, и совсем другое – жизнь. Слишком велика была пропасть между ним и Мисси О'Брайен. Она была бедной лишь потому, что попала в такие обстоятельства– он был бедным по рождению; она получила блестящее образование – он был неуч; она была само очарование и наверняка нравилась мужчинам – он ни разу не был любим. Действительно, кто мог влюбиться в этого некрасивого, тщедушного ростовщика с Орчард-стрит?
На обратном пути Зев молча смотрел на тротуар – ему было нечего сказать.
– Прошу вас, Зев, не расстраивайтесь, – сказала Мисси, нежно гладя его по щеке. – Я ведь еще никуда не уехала. – Она поцеловала его на прощание и побежала в свой подъезд. – До следующего воскресенья! – крикнула она, оборачиваясь на пороге.
Зев дождался, пока в ее окне загорится свет, и медленно побрел к себе. Он прошел через ломбард в темные, мрачные комнаты, которые называл своим домом, и, включив газовое освещение, огляделся по сторонам. Только сейчас он понял, как здесь уныло – в этих комнатах совершенно не ощущался дух хозяина, все было мрачно и безлико. Да и кто он такой, чтобы иметь свой дом? Несчастный еврейский эмигрант, зарабатывающий деньги на чужом горе. Зев понял, что в тот день, когда из его жизни уйдет Мисси, эта жизнь потеряет всякий смысл.
Сняв пальто. Зев сел за фортепиано – пальцы быстро пробежали по клавиатуре, он играл этюд Шопена. До сих пор Мисси всегда ассоциировалась у него с этой музыкой– нежной, тихой, чарующей. Но сегодня он впервые увидел эту девушку с другой стороны. Неожиданно он стал играть мазурку, и веселые звуки польского танца напомнили ему радостный смех Мисси сегодня в кафе. Зев Абрамски не был художником, но он умел выражать свои чувства в музыке.
На следующее утро Мисси проснулась в шесть часов. Стараясь не разбудить мирно сопевшую Азали, она подошла к плите и поставила на огонь большую кастрюлю воды – надо было успеть помыться.
Пока вода грелась, Мисси обвела взглядом комнату: как ей хотелось уехать отсюда! Скорее бы у нее было достаточно денег, чтобы иметь приличную одежду и приличную еду. Мадам Элиза ее спасительница. Она сделает все, чтобы оправдать ее доверие и стать хорошей манекенщицей.
– Мне не нужны хорошие манекенщицы! – кричала рассерженная мадам Элиза после очередной примерки в тот же день. – Мне нужна отличная, прекрасная манекенщица! Пойми, что недостаточно быть стройной и изящной – ты должна походить на настоящую леди. Светские дамы, которые соберутся на показ моих моделей, должны захотеть быть похожими на тебя! Понимаешь?! Иначе они ни за что не согласятся покупать мои платья.
– Выпрямись, выпрямись, – продолжала она, нервно расхаживая по салону. – Не так! Надо казаться еще выше, чем ты есть на самом деле. Вытяни шею! Расправь плечи! Спину, спину держи ровно! У тебя ведь такая изящная походка, Верити. Ну, пожалуйста, расслабься, не надо так напрягаться. Посмотри на себя в зеркало, разве можно такой богине смотреть в землю? Пройдись-ка еще раз!
Мадам Элиза тяжело вздохнула.
Мисси услышала за своей спиной сдавленные смешки. Она давно уже заметила, что остальным манекенщицам доставляют неописуемую радость замечания мадам.
– Так, а теперь еще раз! – произнесла мадам. – Впрочем, подожди. Миранда, покажи Верити, как должна себя держать настоящая манекенщица.
Белокурая красавица Миранда легкой походкой прошлась по салону – левая рука ее покоилась на изгибе бедра, правая – чуть отставлена вбок. Она остановилась перед Элизой и Мисси, кокетливо выставила вперед одну ногу и, чуть прикрыв глаза, посмотрела на хозяйку салона и новенькую манекенщицу.
– Видела?! – восторженным тоном спросила мадам. – Именно это от тебя и требуется. Давай, Верити, попробуй еще разок.
Когда после нескольких часов репетиций мадам Элиза сказала, что ей нужно отойти на часок в отель «Уолддорф-Астория», где ее ждал один из клиентов, Мисси облегченно вздохнула и присела отдохнуть. Портниха, занимавшаяся в тот день примеркой, поведала Мисси, что некоторые клиенты охотно выкладывали по тысяче долларов лишь за то, чтобы мадам Элиза дала им совет, какую материю лучше всего использовать и какой фасон выбрать.
– А потом, – продолжала портниха, – они приходят в салон и покупают именно те платья, которые скажет мадам. Надо отдать должное Элизе – в ее нарядах женщины выглядят просто потрясающе. Мадам говорит, что знает секрет женского обаяния. Само собой разумеется, что мужья не жалеют денег на оплату услуг хозяйки.
Мисси еще раз посмотрела в зеркало: роскошное платье из фиолетового шифона лишь подчеркивало ее усталый, несчастный вид. В этом наряде она должна была выглядеть, как настоящая королева – пышные складки укороченной юбки, тонкий поясок из крученого шелкового шнура, глубокое декольте, треугольный вырез на спине – увы, она походила скорее на служанку, потихоньку от своей госпожи напялившую ее выходной наряд.
– Ну что?! – услышала Мисси ехидную усмешку Минервы. – Не выходит из гадкого утенка лебедь?
– Конечно! – поддакнула Минетта. – Куда уж со свиным рылом в калашный ряд лезть…
Минерва бросила на Мисси испепеляющий взгляд.
– Ты отняла у меня работу, – процедила она сквозь зубы. – Это тебе так не пройдет! Глазом моргнуть не успеешь, как вылетишь отсюда. Сегодня я обедаю с Альфонсо. Это герцог ди Монтечиччо, к твоему сведению. – Минерва резко повернулась и быстрой походкой вышла из салона.
– Она уже считает себя герцогиней, – вздохнула портниха. – Ох, скорее бы она выскочила замуж и убралась отсюда… Просто невыносимая девица. Вечно какие-то скандалы устраивает. Будь с ней поосторожнее, дорогая. А то эта стерва обязательно у тебя что-нибудь уведет – шелковые чулки, работу, кавалера. Она без этого не может…