К счастью, у фарна оказалось хорошее чувство юмора. Посмеявшись вместе с нами и повертев в руках бесполезный для него прибор, он с любопытством поинтересовался, как мне вообще пришло такое в голову. Пришлось признаваться, что лежащий на подоконнике эпилятор напомнил мне о том, что мне надоели косметические процедуры и я планирую сделать «вечную» эпиляцию, как только сумею договориться с кем-то из курсантов-медиков. За согласие побыть «моделью» для каких-то медицинских манипуляций, они охотно оказывали услуги подобного характера.
Случай с фарном для меня неожиданно оказался удачным. Во-первых, несмотря на то, что действовала я бессознательно, у меня получилось запомнить, так сказать, механизм передачи и внушения. Позднее я много раз воспроизводила это состояние с представителями разных рас, и всегда удачно: подопытный делал то, что я ему внушала, даже не замечая, что это не его мысли, желания и устремления. А во-вторых, курсант-фарн, оказавшийся из силовиков, ради того, чтобы я никому не рассказывала о произошедшем, свел меня с приятелем с последнего курса медицинского.
Так что теперь я о фарнах думала исключительно лишь с положительной точки зрения и присутствие очередного представителя этой расы в лаборатории Айминя меня не удивило и не насторожило. Разве что озадачили свежие рубцы от едва заживленных ран на лице фарна, а его неловкие, скованные движения заставили предположить недавнее серьезное ранение. Откуда он такой? Альянс уже давно ни с кем не воевал. Разве что пиратов периодически гонял, чтобы им жилось не слишком сладко и весело. Даже с модификантами с некоторых пор установилось шаткое равновесие. Неужели какой-то несчастный случай?
Айминь, работавший за терминалом, покосился на меня и кивнул головой, приглашая подойти:
— Привет, Маргарита! Как настроение, готова плодотворно поработать?
Ответив на приветствие, пожала плечами:
— Я всегда готова, как пионер. Жаль, что не всегда получается.
— Кто такой пионер? Впрочем, неважно. Надеюсь, сегодня все получится, у нас с тобой очень важная задача, — говоря это, альдебаранец торопливо вбивал какие-то данные. Присмотревшись, я узнала несколько переменных, ответственных за передачу данных псионами. — Ты слышала что-нибудь о программе Ипсилон?
В ответ я только покачала головой, мимоходом удивившись, что и здесь используются буквы из древнего алфавита Земли.
Айминь согласно угукнул:
— В принципе, я бы удивился, если бы ты сказала, что что-то знаешь. Это секретная разработка правительства Альянса. С руководством Академии я все согласовал, — альдебаранец что-то вывел на дисплей, — садись и читай! Потом будем подписывать.
Присев к столу рядом с Айминем, я вчиталась в первые строчки убористого текста. И, как говорится, выпала в осадок:
— Но это же…
— Угу, — скучающе кивнул Айминь, — подписка о неразглашении. Тебе все равно понадобится. Особенно если на каникулы собираешься домой. Наши исследования зашли уже слишком далеко, об этом посторонним знать не нужно.
Я растерянно представила, как приезжаю домой и на все расспросы родителей отвечаю, что не имею права говорить, что подписала соглашение о неразглашении. А потом взгляд как-то сам собой метнулся на фарна: что он здесь делает? Кто такой, что ему можно присутствовать в лаборатории?
Айминь перехватил мой взгляд и усмехнулся уголком губ:
— Знакомься, это Райен. Твой подопытный на сегодня и ближайшие несколько дней. У Райена проблемы с ногой. Пока наши медики будут над ним колдовать, он согласился побыть твоим подопытным. И да, в ведомстве Райена все подписывают соглашение, так что можно не стесняться. — Айминь веско на меня посмотрел, дождался, пока я все осознаю, а потом припечатал: — Кстати, у него стоит чип с защитой от пси-излучений.
Я уставилась на Айминя огромными от удивления глазами. И что я с ним буду делать, если фарн защищен от моего влияния?
Глава 12
— Не смотри так, — добродушно усмехнулся альдебаранец, — дочитывай и подписывай. А потом я все объясню.
Собрать мозги в кучку после такого известия оказалось неимоверно сложно. Я бегала глазами по строчкам, но не понимала ни слова из прочитанного. И только ценой неимоверных усилий мне удалось заставить себя сосредоточиться –как раз пригодилась жесткая муштра от Вергена. Раньше я не понимала, как можно бездумно, не анализируя, подчиняться приказам. А вот сейчас только благодаря дрессировке куратора мне удалось сконцентрироваться и дочитать до конца текст.
Ничего заумного в соглашении не было. Предельно простой и лаконичный текст, в доступных выражениях сообщавший о том, что я не имею права обсуждать происходящее в стенах лабораторий и кабинетах с посторонними, не приобщенными к научным разработкам и экспериментам. Дочитав до конца, я вымученно улыбнулась Айминю. Происходящее откровенно пугало.
Фарн, которого мне представили, как Райена, молчал все время, пока я не поставила подпись под документом. Но лишь только центральный компьютер Академии все зафиксировал и сохранил документ, он поднялся на ноги и, сильно хромая, приблизился к нам. Айминь с неудовольствием скривился:
— Рай, тебе для чего дали трость? Ногу нужно беречь!
— Если я буду все время на нее опираться, — огрызнулся тот в ответ, — то никогда не избавлюсь от хромоты и не восстановлю боеспособность! Минь, не занудствуй!
Услышав сокращенную форму имени альдебаранца, я удивленно стрельнула в фарна взглядом. Райен заметил и дернул уголком рта:
— Мы давно друг друга знаем. Еще с первого курса Академии. И заслужили право называть друг друга сокращенной формой имени потом и кровью. Не придумывай ерунды.
Я невольно покраснела. У меня и вправду мелькнула мыслишка, что Айминь и этот фарн знакомы гораздо ближе, чем принято в обществе Альянса. Однополые отношения современный мир не поощрял, но и не запрещал. Вот только как этот фарн догадался, что творится у меня в голове?
Райен смешливо фыркнул, отблески индикаторов сверкнули в фасеточных глазах:
— У тебя было такое выражение лица, что не догадаться было просто невозможно.
Я пристыженно опустила голову. Было неловко до слез. А Айминь вдруг хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, в котором сидел:
— Так, хватит! У нас мало времени. Дурачиться будем потом. А сейчас нужно протестировать твой чип. — Альдебаранец перевел взгляд прозрачных, как льдинки глаз на меня. И я поняла: он злится. Я давно уже заметила связь: чем светлее глаза у Айминя, тем сильнее он ярится. — Маргарита, чип, про который я тебе говорил в начале, экспериментальный. Мы ищем защиту от ментального воздействия на офицеров Внутреннего патруля. Некоторое время назад, примерно года три, выяснилось, что уже довольно продолжительное время на Внутренний патруль воздействуют ментально. Причем не всегда и не на всех. Воздействие проводилось выборочно. Если интересны подробности, я тебе дам файл почитать, теперь это можно сделать. Но эта информация на данный момент не важна. Важнее другое: во время проведенного расследования выявлены два направления, подвергшееся наибольшим пси-атакам. Чтобы защитить сотрудников, работающих на этих направлениях, был разработан детальный план, частью которого и являются чипы по защите от пси-излучений. Альянсу необходимо вывести своих служащих из-под удара…
— Я считаю это глупой затеей, — перебил Айминя Райен, — менее опасно не станет. Наоборот, опасность увеличится. Но хотя бы сотрудники Внутреннего патруля будут идти на этот риск осознанно, а не как слепые хинзы, ведомые на убой.
Айминь молча склонил голову, признавая правоту товарища. А фарн прищурившись, окинул меня взглядом: