Как после такого промолчишь? Она конечно, не внучка блокадницы Ленинграда, но цену хлеба узнала не понаслышке. Валерию задело не то, что ей указали на неправильное поведение, а сам факт, что это вообще кто-то посмел сделать. Порой дети больших начальников теряют почву под ногами. Катька попыталась поставить ее на землю, но ее попытка была воспринята, как посягательство на лидерство. Дочке ректора мало материального достатка, ей хотелось быть лидером, иметь власть над людьми, а тут соперница! Такого не прощают. Валерия лишь ждала повода, чтобы отомстить. И тут он нашелся.
-Воспитываешь? – пренебрежительно спросил Гальперин. Специально сделал именно таким тоном, чтобы унизить Еремину. Впрочем, было за что. Катька в свое время тоже не пощадила его чувств, и когда он стал налаживать отношения с Викторией, заявила во всеуслышание: « Забирай его себе, мне не жалко!» Выходило, что Виталька, словно какая-то вещь. Поступила нехорошо и это она поняла, но не сразу. Только ведь ситуацию назад не отмотаешь, а извиниться, значит унизиться перед Виталием и Зарубиной. Этого Еремина не хотела. Вот теперь за свою глупость и приходилось расплачиваться.
-Она мне не мамка, чтобы воспитывать. Иди, куда шел, - нагрубила Катюха.
-Мамка, не мамка, а воспитывать придется. Разговор к тебе есть. У девчонок накопилось много вопросов, и хотели их тебе задать, так что приходи после занятий за институт, там и поговорим, - озвучила Зарубина требование студенток группы. Сказала так, словно передала капитану пиратского брига черную метку от команды. Выполнила свою миссию, и яко бригантина, снялась с якоря, и отчалила в далекий порт, а по-простому, забрала поднос с тарелками и пересела к Виталику за стол.
-Кать, не ходи. Они тебя побьют, - предупредила Шайкина. Екатерина фыркнула. Спасибо Оле за совет, только она и сама понимала, чем это все закончится. Можно, было конечно и не ходить, а «по тихой воде» улизнуть после занятий домой. Только ведь такое отступление будет для нее худшим вариантом. Ее примут за трусиху и перестанут уважать даже такие, как Шайкина. А, что по большому вопросу бояться? Она и не такое прошла в Полоцке.
На последней паре, по косым взглядам сокурсниц, Еремина уже определила примерный состав команды Зарубиной. Ее предположения оправдались, когда она приблизилась к группе девушек. Подружки Валерии моментально взяли ее в кольцо. Психологически давило, когда у тебя за спиной кто-то стоит.
-И чего хотели? – с вызовом спросила Екатерина, стараясь всем своим видом показать, что она не боится соперниц.
-Разговор к тебе имеется, - начала Валерия. Разговором тут и не пахло. Группа поддержки дочки ректора выплеснула на Еремину все свои обиды. Катька слыла резкой девушкой и порой за словом в карман не лезла, давая оценки деловым и не только, качествам своих однокурсниц. Кто-то проглатывал обиду, а некоторые ждали возможности отплатить Ереминой той же монетой. И вот такая возможность представилась. Дело ведь даже не в том, что им пришлось попыхтеть на практических занятиях, работу-то все равно делать пришлось бы, но под благовидным предлогом защиты чести и достоинства преподавателя, авторитет которого посмела поставить под сомнение Екатерина, можно было выместить все свои обиды на Ереминой. Зарубина, как дирижер оркестра, руководила своими подопечными, накаляя обстановку невольно брошенной фразой или произнесенным эпитетом. Эти безмозглые дуры и не подозревали, что ими руководит опытный кукловод. Катя огрызалась на словестные выпады соперниц и старалась просчитать дальнейшее развитие событий. Валерия вряд-ли сама полезет в драку, зачем тогда такая свита? Скорее всего, эту миссию возлагают на Зойку Скрябину. Мозгов у нее маловато, зато ростом и комплекцией вышла. Когда Катьку толкнули в плечо, это был первый реальный сигнал, что словестная перепалка переходит в фазу демонстрации физического превосходства, она решила первой начать то, что задумали ее враги. Валерия стравит ее с Зойкой, а там и остальные подключатся, и она, стоя в сторонке, будет наслаждаться видом поверженной соперницы. Катя решила не давать ей такого шанса. Еремина пострадает в любом случае, но и Валерия должна получить свое. Девчонки думали, что своим превосходством в численности они напугают строптивую сокурсницу, но вместо того, чтобы попытаться как-то оправдаться та неожиданно врезала кулаком прямо по лицу Зарубиной. Дочка ректора взвыла от боли, и это послужило сигналом к атаке. На Еремину посыпался град ударов. Она закрывалась руками, как могла и отбивалась при возможности. Какая-то девица вцепилась ей в волосы и тащила Катьку к себе. Тут получив затрещину от Скрябиной, Екатерина улетела на землю. По ее ребрам отработали чьи-то женские туфли. Больно конечно, но радовало то, что в случае, если бы ее тогда в 1941 году забрали в НКВД, то били бы кирзовыми сапогами, а это значительно больнее. Драка прекратилась, так же внезапно, как и началась. До ее слуха донесся возмущенный голос их преподавателя анатомии и, поднявшись на ноги, Катя увидела спешащего в их сторону старенького профессора. Он, старательно перебирая ногами, размахивал своей тростью, пытаясь своим воинствующим видом разогнать группу хулиганок. Девчонки пустились наутек, не желая, чтобы профессор опознал их. Осталась только Зарубина и рядом с ней стоящий Гальперин, который заботливо вытирал кровь с разбитой губы Валерии.