-Твоя Катя любила этого Володина? – спросила притихшая на время Софья Егоровна.
-Это он любил ее. Знаете, как бывает у юношей первая любовь? Яркая, пылкая, но короткая. Они-то и были знакомы всего-ничего, но этого вполне хватило, чтобы Сережа полюбил Катю, - иносказательно отвечала Еремина.
-По-моему в главную героиню этого романа влюбился не один лейтенант, - произнесла Софья Егоровна.
-Не скажешь почему?
Екатерина дернула плечиком.
-Наверное, потому-что была необычная, не такая как все, - нашла, что ответить студентка.
-Очень интересный роман. Кто автор? – заинтересовалась Елена Александровна, чувствуя, что в этом выступлении девушки есть какая-то недосказанность, тайна. По выражению лица матери, можно было догадаться, что та понимает, о чем идет речь, а вот ей пока ничего ясно не было. Зачем к ним явилась Еремина и почему мать, так живо сопереживает этой девчонке? Неужели ее умерший товарищ, так крепко связывает воспоминаниями о нем таких двух различных людей? Умудренная жизненным опытом пожилая женщина и юная студентка, что тут может быть общего?
-Автора я не помню, - не стала ничего выдумывать Еремина.
-Может, дашь почитать? Уж больно увлекательный сюжет, - пыталась Елена Александровна приблизиться к разгадке этой тайны.
-Наверное, нет. Теперь наши пути разойдутся. Двери медицинского института окажутся для меня закрытыми, - вздохнула гостья.
-Ты сама виновата. Могла бы, и повиниться, - напомнила ей Александровна причину такого положения.
-Мне не за что просить прощения, - гордо подняла голову студентка.
-Это грозит отчислением, - напомнила Журавлева возможными последствиями.
-Неужели, ты так легко откажешься от своей мечты? Мне казалось, что ты действительно хотела стать врачом, - надавила на больную точку Елена Александровна.
-Хотела. И обязательно им стану, - уверенно заявила Еремина.
-Мне уже пора. Рада была вас увидеть, - кивнула гостья в сторону пожилой хозяйки.
-А как я рада, ты себе и не представляешь. Ты заходи, пожалуйста. Мне недолго осталось, и я буду рада, с тобой поболтать, - попросила ее Софья Егоровна. Со щемящим душу чувством боли и сопереживания Еремина покинула квартиру.
-Мама, что за разговоры? – возмутилась дочь.
-Ты еще нас переживешь.
-Я понимаю, что врачи ради того, чтобы утешить пациента порой говорят ему неправду. Только меня не надо утешать, я реалист и диагноз мне известен. Не надо ничего выдумывать. От этого мне легче не станет, - трезво оценивала Софья сложившуюся ситуацию.
-Но, мама, - снова попыталась что-то возразить ей Елена Александровна.
-Не надо, Лена, - устало попросила мать. Преподавательница забрала чайные чашки на кухню.
-Вы так мило беседовали с моей студенткой. Со стороны можно было подумать, что вы закадычные подружки. Что она тебе рассказала? Ты хотела что-то узнать о своем приятеле? – доносилось из кухни.
-Подружки, - усмехнулась пожилая женщина.
-Как она познакомилась с твоим хирургом? У девочки талант не только к медицине, но и в артистизме. Она так легко вжилась в роль своей героини, что я грешным делом, чуть было не поверила, что все описанные события произошли именно с ней. Если не станет медиком, то можно идти в Щукинское училище.
Софья Егоровна не преминула ответить: « А ты помоги ей остаться». Журавлева притихла, а затем появилась в комнате матери.
-И каким образом? – спросила она.
-Вы же будете решать ее судьбу на педсовете? То есть это коллегиальный орган. Вот встань и скажи, что ты против ее отчисления, - посоветовала Туманова.
-Идти против мнения коллектива и ректора? Почему? Чем она тебя так очаровала? Она для этого приходила? Хочет решить свои вопросы через мою добренькую мамочку?
-Во-первых, она не знала, что я твоя мать. Во-вторых, это я ее позвала, а не она искала встречи со мной. И в третьих ее гордость не позволила бы просить об этом. К тому же, как я посмотрю, ты ничего не решаешь. Мнение вашего коллектива зависит от мнения Зарубина, а это разные вещи, - жестко ответила Софья Егоровна.
-Она хулиганка и ударила студентку, - настаивала Елена на официальной версии событий.
-А кто-нибудь толком разбирался, при каких обстоятельствах это произошло?
-Но она сама молчит, - напомнила дочь о нежелании Ереминой рассказать правду.
-Девочка гордая и не привыкла жаловаться, - согласилась с ней Софья.
-Могла бы, и извиниться и тогда вопрос был бы решен, - хотела Журавлева изменить ситуацию, но несколько другим способом.