Утром я проснулась одна, на столе ― завтрак из ближайшей кофейни, в которую, как правило, ходят только мажоры нашего университета. Я проверяю телефон: «Спасибо, что помогла пережить эту ночь. Люблю тебя, малыш».
«Малыш», «люблю» ― всё это так на него не похоже. Я вообще не помню, чтобы он признавался мне в любви. Возможно, он был из тех, кто не придаёт подобным словам большого значения, ведь всё и так понятно, зачем воздух сотрясать? Но почему именно сейчас? Это расплата за то, что позволил быть себе слабым, или он правда так чувствует? Если второе, то я… чёрт, да я поплыла, как мороженое в июньскую жару, ведь до моего решения с ним расстаться я очень ждала этих слов. Ещё вчера я собиралась всё закончить, а теперь одно сообщение ― и готова бежать к нему в объятия.
Денис. Его больше нет. Эта мысль заставляет меня устыдиться романтических мечтаний. Мой парень потерял брата, я ― друга, а моя подруга… Боже, Эмма! Она же потеряла любимого человека. Понимаю, что не имею права сейчас всё усложнять ещё больше. Мне нужно найти свою подругу и поддержать её.
― Эмма! ― я встречаю её в коридоре и, не раздумывая, бросаюсь на шею. ― Мне так жаль!
Она не обнимает меня в ответ, вообще не проявляет ни единой эмоции ― просто смотрит, как будто сквозь меня.
― Вика, мне пора на пару, давай. ― она холодно отстраняется и плетётся следом за группой.
― Эм, если нужно поговорить…
― Я знаю, забудь! ― резко кидает она, даже не обернувшись и не выразив ни капли страдания. Все, конечно, скорбят по-своему, она, видимо, выбрала позицию камня, заперла все чувства внутри себя. Позволяю ей оттолкнуть меня, дать время. Вероятно, она ещё не готова поговорить о случившемся.
После пар я жду Стаса у его корпуса, но, когда выходит его группа, понимаю, что его среди них нет. Он перестал ходить на пары? Я достаю телефон и пишу сообщение: «Привет, ты где? Я могу чем-то помочь?».
На этот раз ответ приходит мгновенно:
«Привет, заеду за тобой через пару часов, где будешь?»
«В мастерской». ― написала я в ответ.
«Ок, целую». ― ответ снова не заставил себя ждать.
Уязвимость делает людей слабыми или настоящими? Я всегда думала: случись у Стаса какие-то серьёзные проблемы, он просто взбесится и сожжёт мир к чертям собачьим. Обычно он заводился по каждому пустяку, устраивал сцену ревности на ровном месте, а тут… Он потерял брата, но не вламывается в мастерскую, не берёт меня со всей дури на подоконнике, чтобы забыться, а аккуратно подкрадывается и спокойно задает вопрос:
― Ты готова? ― Стас проходит вглубь мастерской, где я сижу в одиночестве и рисую на мольберте фигуру обнажённой девушки. ― У тебя хорошо получается. ― комментирует он, заходит за мою спину и утыкается лицом в волосы.
― Спасибо, ты никогда раньше этого не говорил.
― А зачем? И так понятно: ты талантлива, а я был слишком занят своим эго, чтобы это признать.
― Был? Что изменилось? ― я разворачиваюсь к нему.
Удивление, страх, трепет, уязвимость ― весь спектр эмоций обрушивается на меня.
― Прости, понятно, что… ― я опускаю глаза и хочу повернуться обратно, но он удерживает меня за подбородок, нежно касаясь пальцами.
― Не извиняйся. ― Стас внимательно всматривается в моё лицо, чуть сдвинув брови. Его большой палец оттягивает край моей губы как раз там, где ещё остался небольшой рубец от его удара. Он понял, откуда этот шрам ― и в его глазах просыпается яростное осознание. Они будто спрашивают меня: «Это сделал я?».
Сожалеет ли он? Как же я хочу, чтобы он сожалел и правда никогда-никогда больше себе такого не позволял! Вот только я знаю, что именно так все жертвы насилия и думают и каждый раз ошибаются.
― Стас…
― Иди сюда. ― он накрывает мои губы поцелуем так, будто делает это впервые.
Всё с той ночи у нас было словно впервые. Он нежно изучает, едва касаясь, потом его язык проникает мне в рот и вырисовывает плавные линии. Воздух заканчивается. Его руки обхватывают моё лицо, пальцы зарываются в волосы. Поцелуй становится настойчивее. Стас подхватывает меня со стула и усаживает к себе на бёдра, плавно перемещаясь по мастерской в поисках места, куда меня посадить.
― Стас, кто-нибудь может войти…
― Да, и это буду я, ― шепчет в губы, плавно пробираясь руками под свитер.
Он с таким голодом мнёт моё тело, нетерпеливо покрывает поцелуями шею, будто впервые видит. Или это его способ забыть о брате? Я отвечаю ему, плюю на все свои обещания расстаться с ним и позволяю взять меня так, как он любит: грубо, внезапно, опасно.