— Ха! — подскочил я. — Да больше шансов, что Рита не услышит что-то, сказанное ей прямо в ухо, чем то, что ты сказал при Беате, та не донесет своей шефине! Теперь понятно, почему она на против тебя так ощетинилась. А про обвешивание ты так, наугад ляпнул? Или в курсе Ритиных прошлых дел?
— В курсе, — помедлив, ответил Аббас. — Твоя Марина просыпалась Иве.
Черт! Ну, бабьё! Им бы метлы к языкам привязать, на улицах была бы стерильная чистота! Сама Рита как-то в глубоком подпитии рассказала об этом эпизоде из своего прошлого Марине (ну, вот — зачем?!); та, хотя к тому времени мы встречались с четой Эскеровых от силы раз, уже успела растрепать это Иве. Воистину: для женщины «горячая» новость, как раскаленный уголек — во рту не удержит!
— Ну, и каков мог бы быть, по-твоему, план по взлому такой глубокоэшелонированной неприязни Риты к тебе? — поинтересовался я.
— Не знаю, шеф, — честно ответил Аббас, поднимая четвертую рюмку (или пятую?) — Сейчас — не знаю. Сейчас — другие обстоятельства, другие знания. Вот ведь как в преферансе? При розыгрыше в «темную» или в открытую при тех же картах тактика может быть совершенно разной, верно?
Я кивнул головой — почувствовав, что кивок получился уже пьяненьким. Аббас налил по следующей, и с рюмкой в руке перегнулся ко мне через стол.
— Вот хочешь знать, шеф, как я решил вопрос с Димой-Заказчиком? — заговорщицки прошептал он.
— Хочу, — ответил я, проблема эта мне давно не давала покоя.
И Аббас рассказал. Выиграть у Димы в его игру на тот момент не представлялось возможным, все козыри были у того на руках. Единственным способом было заставить Диму отказаться от игры. Аббас решил, что самый простой путь для этого — напугать, да не просто — до смерти.
Абиков дядя Борис был заядлым охотником. Будучи человеком небедным, он содержал целую коллекцию охотничьего оружия, в том числе был у него и Тигр — охотничий карабин на базе СВД — снайперской винтовки Драгунова. Стреляющий стандартным патроном от «трехлинейки» — винтовки Мосина и снабженный оптическим прицелом, это было, по сути, столь же высокоточное оружие, что и его знаменитый прототип. Аббас пристал к родственнику с просьбой научить стрелять из Тигра и канючил до тех пор, пока тот не согласился. Несколько часов, проведенных в тире, сделали из Аббаса «уверенного пользователя». Но как заполучить оружие в свои руки? Купить оружие без лицензии в столь короткое время не представлялось возможным. Единственный выход был — воспользоваться уже имеющимся «стволом». Но Борис — ответственный человек, он ни за что не выпустит оружие из-под присмотра. Аббас пригласил Бориса пострелять «на воле». Тот охотно согласился, и в ближайшие выходные они совместили выезд на дачу в Шарапову Охоту с «пострелялками» в тамошнем глухом лесу. После «пострелялок» последовало обильное возлияние, на котором у Аббаса было две цели — не выпить ни рюмки самому и упоить Бориса. Для последнего пришлось прибегнуть к проверенному еще в студенческих общагах средству — димедролу. Полбутылки «Смеси № 3» быстро уложили Бориса в беспробудный сон, а Аббас, прихватив карабин, на своем «Жигуленке» рванул в Москву.
К тому времени Дима-Заказчик уже жил в отремонтированной квартире, а свой новенький «Гран Чероки» ставил на охраняемую стоянку недалеко от дома. Позицию для стрельбы на крыше трансформаторной будки метрах в ста от стоянки Аббас подобрал заранее. Фонари рядом с будкой не горели, и ярко освещенная парковка была как на ладони, а одетый в черное Аббас на фоне рубероидной крыши был ночью невидим, как бриллиант в глицерине. Он произвел один единственный выстрел по окну водительской двери «Гран Чероки». Пуля прошила оба стекла насквозь, при этом затонированные бронирующей пленкой, они не разлетелись вдребезги, на них лишь остались две аккуратных дырочки. Аббас рванул обратно на дачу, и успел как раз ко времени, когда Бирис, жалуясь на страшную головную боль от «мерзкой паленки», пытался встать с кровати. Утром Дима подошел к машине и увидел пулевое отверстие точно напротив виска водителя, если бы тот был внутри. Судя по тому, что на следующий день он подписал нам все бумаги, «безумством храбрых» Дима-Заказчик не страдал.
— Ну, в общем, вот так, шеф, — сказал Аббас, закончив рассказ, по своей привычке шумно через зубы втягивая сигаретный дым. — Как тебе сюжет?
Я смотрел на Аббаса со смешанным чувством восхищения, изумления, страха и отвращения. Догадаться, что нужно сделать именно так; решиться на то, чтобы сделать; все организовать и, наконец, сделать, и сделать не чьими-нибудь, а своими собственными руками, преодолевая тошнотворные замирания сердца при проезде мимо постов ГАИ и противный липкий тремор потных пальцев на спусковом крючке. На такое мог решиться только очень, очень незаурядный человек. И — очень, очень опасный. Но в тот момент жесткий когнитивный диссонанс у меня в голове и душе решился в пользу восхищения, и я протянул ему руку.