— Ну, без штучек, так без штучек, — кивнул я. — Тогда, давай, майор, рассказывай, не темня, ради чего вы ко мне в офис приперлись, и что за тайны мадридского двора ты сейчас со мной перетирать собираешься?
Ещук снова внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, можно ли со мной говорить о столь важных вещах, кои являются предметом предстоящего обсуждения.
— Даже не знаю, как и начать-то, — произнес он задумчиво. — Дело в том, что влез ты, Арсений Андреич, своим ботинком в чужой огород. Встал, так сказать, не на свою лыжню.
Я мысленно выдохнул. После того, как Бранк настоятельно порекомендовал мне скорейшим образом встретиться с Ещуком, я гадал, чем эта встреча закончится. Вернее, какой суммой отступного, ведь именно мзда была всегдашним предметом интереса правоохранителей, от которых до последнего времени прикрывал меня Бранк. И поскольку уровень этого наезда оказался Бранку не по силам, цифра могла быть крупная, несовместимая с моими возможностями, — когда еще будет контракт по спасительному Объекту? Но сейчас выходило, что дело явно не в деньгах, и я перевел дух.
— Не совсем понимаю, о чем идет речь, — угрюмо ответил я. — Точнее, совсем не понимаю.
— Ну да, ну да, — согласно и даже как-то с сочувствием закивал Ещук. — Понятно, что не понимаешь. Я объясню.
Он снова полез в стол, но вытащил из него на этот раз не электронный гаджет, а пухлый альбом в глянцевой обложке, в котором без труда угадывался один из томов строительного проекта. Половину суперобложки занимала красочная 3D фотография, представляющая собой здание, как бы уже построенное современными программными средствами визуализации. Альбом лег на стол для меня вверх ногами, но даже так я легко узнал это фото. Это был мой Объект. В груди, в черепной коробке, во всем теле на одной заунывной ноте заныл тревожный звук, удивительно похожий на сигнал, издаваемый кардиомонитором, когда у оперируемого внезапно останавливается сердце.
— Узнаешь? — спросил Ещук, поворачивая альбом ко мне.
Я с тоской посмотрел на него.
— Ты знаешь, что узнаю, — через силу усмехнувшись, сказал я. — И в чей же это я, интересно, огород с этой моей стройкой вступил?
Ещук посмотрел на меня и мне показалось, что в его взгляде мелькнуло сочувствие.
— Ну, фамилию я тебе назвать, как ты догадываешься, не могу, — ответил он. — Фамилия такая, что лучше ее вслух лишний раз, понимаешь, не произносить.
«Воландеморт?!» — хотел было уже зайтись в притворном ужасе я, но подумав, что майор про главного отрицательного персонажа саги о Гарри Поттере мог и не слышать, губить шутку не стал.
— Ну, здрасьте! — вместо этого скривил губы я. — Говорил: начистоту, без штучек, а сам? Писать нас не могут, а я никому не скажу, будь уверен.
— Что знают двое, то знает свинья, — с тонкой улыбкой процитировал хрестоматийную фразу группенфюрера Мюллера Ещук. — И на любой «Кайман-150» найдется «Кайман-160», а у меня строгая инструкция: бенефициара не называть. Могу только сказать, что сидит он очень, очень высоко.
— Что, неужели — сам?! — округлив глаза, потыкал пальцем в потолок я.
— Нет, не сам, — с укором посмотрев на меня, серьезно ответил Ещук. — Для самого вопросец мелковат будет. Но Кремль из окон человека, о котором мы говорим, виден. И, кстати, не только Кремль, но и гораздо более отдаленные районы нашей страны, если ты понимаешь, о чем я говорю.
— Дай догадаюсь, — усмехнулся я. — Это те районы, где зима заканчивается в июне, а наступает в августе? Где водятся лемминги и растет морошка? И где много людей живут в чудесных поселениях барачного типа, защищенных от агрессивной внешней среды колючей проволокой?
— Именно, — похабненько улыбнулся Ещук. — Рад твоей смышлености.
— Угу, — кивнул я. — Понятно. Ладно, обойдемся без фамилии. Но как я оказался на лыжне столь влиятельного человека? Я точно знаю, что всю дорогу шел по своей колее, ни с кем курсами не пересекался. Ошибки нет тут?
— Нет, к сожалению, — покачал головой Ещук. — Недоразумение — да, вышло, а ошибки нет. Вот ты с кем по поводу этого объекта общался? От кого о нем узнал? Кто тебе в бане «на зуб» пообещал, что госконтракт на него будет твой?
«Вот гады, все знают!» — с тоской подумал я, раздумывая, раскрывать моего «контакта» или нет.
— Не, майор, — наконец, сказал я. — Ты мне своего заинтересанта не светишь, я тебе — своего.