Видя, что животное его не боится, инструктор стал переходить к более сложным упражнениям. Закидывал на Агату верёвку. Учил её не сопротивляться при физическом давлении, а уступать; исполнять нужное упражнение по жесту, покачиванию указательного пальца. Заставлял ходить боком, назад и по кругу разными аллюрами и с разным темпом, в сбруе и без неё. То требовал преодолевать препятствия, то прыгать, поворачиваться или останавливаться внезапно… И всё это не спеша, мягко, но настойчиво и всегда добиваясь своего.
Все эти упражнения были знакомы Агате ещё со времен её цирковой деятельности, и сейчас она с удовольствием демонстрировала инструктору свои старые навыки и умения. То и дело раздавались восторженные возгласы Савелия, и лошадь-умница получала заслуженную морковку или горбушку хлеба, а то и кусочек сахара. Сладости Агата любила больше всего, так как была ужасной лакомкой.
Свобода, простор и веселье!
Частенько Савелий выводил свою подопечную на прогулки за пределы территории школы. Ловко вскочив в седло, направлял её через заливные луга к близлежащему леску. Для Агаты, выросшей в городских условиях, наступал настоящий праздник.
Всё для неё здесь было ново и непривычно: и высокие светлые колоннады сосен, и тихий шорох лишайникового ковра под копытами, и весёлое щебетание малых птах в густых зарослях орешника, и неугомонное журчание извилистой речушки. А ещё свобода, простор и веселье! Оба — и человек и животное — радовались, как малые дети. Купались в речке, резвились на лужайке среди высокой травы. Скакали по изумрудным просторам, аж ветер свистел в ушах. И лишь к вечеру, слегка притомившись, они, довольные и возбуждённые, возвращались в школу.
После вечернего туалета — чистки и водных закаливающих процедур и обтираний, которые в тёплые вечера проходили обычно на свежем воздухе, — наступало время ужина. Кормили здесь чаще (до шести раз), но небольшими порциями, да и меню было гораздо разнообразнее. Агата уже успела попробовать не только кашу «маш», но и дроблёные горох и кукурузу. Неплохо на вкус!
К тому же и пить здесь можно было вволю и в любое время — не то что на конезаводе, где приходилось напиваться из ведра про запас. Здесь же в каждом деннике стояли автоматические поилки. Просто и удобно!
Через месяц в конюшне появилось пополнение. Новенькие лошади боязливо пряли ушами и взвизгивали по любому поводу. Агата познакомилась с ними только поздно вечером. Новички оказались совсем неопытными, пугливыми лошадками. Забросали её кучей вопросов, на многие из которых она и сама не знала ответов. Но, по крайней мере, ей теперь было намного веселее: у неё появились подруги…
Главное — довериться вожаку
Прошло полгода. Агата прекрасно чувствовала себя в школе. Ей нравились занятия, которые придумывал инструктор Савелий. К тому же она стала доверять ему так же, как когда-то дядьке Ефиму, и даже больше, предоставив право «главного голоса» во всех ситуациях. Савелий стал для неё лидером, вожаком их маленького табуна.
И поэтому лошадь охотно позволяла ему делать с собой абсолютно всё. Она свободно ставила свою ногу инструктору на колено, плечо и даже голову. Не только охотно давала ноги, но и делала поклоны, играла в разные игры. С видимым удовольствием позволяла укладывать себя на землю. Она научилась без боязни заходить в тесные помещения и свободно передвигаться по узким проходам или между двумя высокими заборами. И как высшее доверие к человеку, лёжа на спине, позволяла Савелию садиться на свой живот.
Но самое главное, всё это Агата проделывала без какого-либо принуждения со стороны инструктора. Достаточно было одного лишь взгляда-намёка — и лошадь тут же бросалась исполнять любое его приказание. Она полностью доверилась своему вожаку, уверенная в правильности и необходимости его требований.
Агатины соседки тоже уже освоились в школе, и их также стали выводить на занятия. Рыжую лошадку по имени Сеньора тренировал старик Григорий, высокий, худощавый. Всё время чем-то недовольный, он постоянно ворчал и бубнил себе что-то под нос, тряся давно не чёсанной седой бородкой, торчащей из воротника замызганной куртки, будто кусок пакли.
С Ночкой, лошадкой вороной масти, занимался внук деда Игорёк — рыжий лохматый парень, ходивший без шапки и в расстёгнутой на груди синей рубахе. По-лошадиному скаля крепкие белые зубы, он улыбался всем подряд: людям, животным, деревьям, цветам…