- Ну как же так? Мы же тоже многое должны. Тебе приданное нужно собрать, подарки.
- Мам, я всё это решу. Давай мы сейчас подумаем кого пригласить. Я должна знать точно сколько человек будет от нас. И сразу предупреждаю, что никаких лишних друзей-соседей не будет. Лишь самые близкие… Аня с Ксюшей и их пары – раз, то есть четыре.
- Твоих крестных тоже, наверное, нужно.
- Так, значит папа Саша с супругой и мама Лена, но Лена кажется, не живёт с мужем – значит, плюс ещё трое и того, семь человек.
- А с работы кого нибудь пригласишь?
- Только начальницу... А ещё надо тётю Веру.
- Да, ты права, Вера очень поддержала в трудное время. Как думаешь, Лерочка сможет приехать?
- Позвоним – узнаем. Надо будет - я сама за ней поеду.
Мать с дочерью ещё долго обсуждали разные мелочи и перебирали разные варианты…
Весь октябрь Эва и Роберт общались по видеозвонку, причём его родственницы не отставали от него и фрау Клаудия и фрау Софи часто созванивались с ней и обсуждали свадьбу. Выбирали какими цветами украсят, какие цвета в оформлении будут преобладать, какие именно скатерти из огромного выбора будут на столах, посуда, элементы декора и многое, многое. За эти недели у девушки шла кругом голова и порой, ни на чём не остановившись, женщины откладывали на следующий раз и переходили к очередному вопросу. Ей порой хотелось забить на всё, сказав: «Решите сами. Я вам доверяю», но это было бы, как минимум, некрасиво и бессовестно. И лишь общение с любимым помогало не сойти с ума от всех этих вопросов. Роберт поддерживал её во всём, а порой даже без проблем сам выбирал «с какой каемочкой будут тарелочки». Ради её спокойствия Роберт готов был решать все вопросы, но Эва, понимая, что мужчина и так работает с утра до вечера, редко прибегала к его помощи.
Эва каждый день совершенствовала свои знания по языку, этикету и истории Австрии. Девушка за эти почти два месяца набрала вес, привела в порядок свои волосы, вновь начала пользоваться косметикой и делать завивки. Имея подруг с собственным салоном красоты, девушка без проблем выглядела на все сто. Вернулась Эвелина Синицына, которая была до кредита и предательства когда-то любимого человека.
Для всех месяц летел быстро, но только Эве казалось, что дни тянуться мучительно медленно. Не имея возможности быть рядом с любимым, скучая по нему ежеминутно Эва начинала хандрить и в последние дни месяца уже не могла сдержать слёз при общении с ним. Видя его по ту сторону экрана, слыша его голос, девушка не могла прикоснуться к нему и почувствовать его касаний. Роберт видел её состояние и устроил сюрприз, прилетев на пару дней.
В середине ноября её пригласили Бауэры и устроили небольшую вылазку в горы, которые так любят австрийцы. Ездили и смотрели замок, в котором запланировали регистрацию брака, дали ей на выбор несколько буклетов с вариантами оформления зала в ресторане и устроили встречу с модельером для пошива свадебного платья.
Полная эмоций и впечатлений, Эва вернулась и поделилась со всем с подругами и матерью, которую вместе с девушкой пригласили отметить Рождество в Австрии. Понимая, что когда нибудь знакомство должно произойти Маргарита Львовна вместе с дочерью вспоминала немецкий, тот классический, который изучают в наших школах, хоть он и отличается от австрийского немецкого, всё же им тоже пользовались в стране.
13
Звонок, раздавшийся с самого утра, заставил Эву подскочить и, толком не умывшись, собрав нечёсаные волосы в пучок, выскочить из квартиры. Звонила соседка мамы тётя Вера и сообщила, что мать заболела и её увезла скорая.
- Двусторонняя пневмония, - объяснил врач в своём кабинете напуганной девушке. – Не переживайте так, вылечим, поставим на ноги быстро. Ей поставили капельницу и, думаю, она проспит несколько часов.
Поинтересовавшись о необходимых лекарствах для неё, Эва зашла в палату к матери, посидела около неё и поехала домой, чтобы собрать тёплые вещи для мамы. Она стояла посреди небольшой комнаты со старыми обоями, узким шифоньером и кроватью с выцветшим покрывалом. Под окном стояла старая софа, на которой она спала, когда приезжала к матери. Хоть все и было старым, кем-то отданным чтобы не выбрасывать, Маргарита Львовна следила за чистотой и содержала комнату в идеальном порядке. Эва прошла на кухню. Тут тоже было чисто и аккуратно: ничего лишнего не стояло ни на обеденном столе, ни на столешнице старенького гарнитура с местами покосившимися дверцами. Дальше Эва зашла в ванную, чтобы забрать туалетные принадлежности Маргариты Львовной. Раковина-тюльпан, железная ванна с потрескавшимся акрилом, унитаз в углу и небольшое зеркало над раковиной. Стакан с одинокой зубной щёткой и тюбиком пасты, мыло в мыльнице, а в деревянном шкафчике сбоку от зеркала не было ничего, кроме массажной щётки для волос. А шампунь стоял на ванне возле смесителя и всё: это и был весь её туалет. Эва села на край ванны и печально осмотрелась. Она помнила, как мама раньше любила следить за собой, покупая средства для своего возраста. Баночки с кремами, маски для лица, для волос, для тела. А сейчас в ванной комнате не было ничего. Девушка не сдержалась и заплакала. С каждой минутой ей становилось хуже и её плачь перешёл навзрыд. Она понимала, что лишила свою мать всех элементарных женских радостей и это касалось не только возможности покупать средства по уходу. Сидя и ревя в голос, Эва твёрдо решила устроить её прежде, чем выйдет замуж. Это решение быстро охладило её ноющую душу и Эва вышла из ванной, ничего не взяв с собой.