Роберт ничего не говоря остался стоять на месте и Эва продолжила.
- Всё то время, что я провела дома, я вела себя не очень честно по отношению к тебе…
И Эвелина рассказала всё – без утайки какой-либо детали, всё честно, всё по делу. Роберт слушал её с непроницаемым лицом, а когда Эвелина умолкла, ожидая его вердикта, мужчина задал вопрос, не сделав ни шагу.
- Значит, пока я обустраивал наше будущее, ждал тебя здесь, сходя с ума от любви и тоски по тебе… ты… понарошку развлекалась со своим бывшим?
- Блин… из твоих уст это звучит совсем по другому. Милый, поверь мне…
- Ты с ним целовалась? – перебил её Роберт.
- Нет! – воскликнула девушка.
- А если бы пришлось?
- Ну конечно же, нет! Я же уже сказала… Роберт… что ты делаешь? – спросила девушка испуганно, глядя на его взгляд исподлобья, когда он двинулся на неё вытаскивая ремень из джинсов.
- Собираюсь наказать тебя за твою выходку.
- Не надо… пожалуйста, - Эвелина всерьёз расстроилась и даже, в какой-то степени испугалась, так как какой бы раскрепощенной и принимающей ролевые игры она ни была, но проявление любого вида боли она всегда избегала и не допускала в отношениях.
Она отступила на шаг от него.
- Роб, пожалуйста, я не любитель садо-мазы.
- Да неужели? – не привычная для неё ухмылка коснулась его полных губ. – То есть, прийти сюда в этом убийственном белье, вызвать моё жгучее желание, а потом отказать и стоять передо мной и рассказывать мне какую-то хрень про своего бывшего, испытывая моё терпение – это не садизм с твоей стороны?
- Прости, - прошептала Эва, не пытаясь уже уйти от него: знала, что бесполезно, - я хотела, чтобы честно… чтобы…
Роберт вплотную подошёл к ней и завёл её руки ей за спину и наклонился к её лицу. Она ждала, что он сейчас стянет ремнем её руки, а дальше и представлять не хотела, глядя на него умоляющими глазами. Но вместо этого она услышала, как железная бляшка ремня брякнула об пол, а Роберт улыбнулся.
- Испугалась? – спросил он, вжимая девушку в свою грудь.
- Я думала…
- Сделаю тебе больно? – договорил за неё мужчина, забираясь пальцами в её волосы на затылке. – Даже если бы ты сейчас сказала, что изменила мне, я бы не смог причинить тебе боль, синичка. Ты часть меня самого, моей души. В твоей власти удержать меня на вершине или сбросить вниз…
Эвелина прижалась к его губам.
- Я люблю тебя, Роберт, люблю… люблю.
Он поднял её над полом и закружил в объятиях.
- Я хочу получить свой подарок, - шепнул он, нетерпеливо глядя на её тело сквозь полупрозрачное одеяние.
С её плеч скользнул халатик и бесшумно упал на пол и пролежал до утра, пока заботы наступившего дня, не заставили подняться молодых с постели…
А потом была регистрация брака в старинном замке, банкет в ресторане и вечеринка молодёжи до глубокой ночи…
Эпилог
Вот, как-то так всё и было. Эта история с сорванной свадьбой, из-за сбежавшей из под венца невесты, быстро обросла подробностями и распространилась в разных кругах и слоях города, так как Валерия Павловна пригласила не только многочисленных друзей, знакомых и родственников, но и весьма уважаемых, имеющих разные связи и влияния в различных сферах жизни людей, чтобы впоследствии использовать эти связи для перспективы своего чада. Как и в любом вопросе, у этой истории тоже нашлись и свои критики, и свои хвалители. Многие посчитали поступок Синицыной жестоким и не справедливым, а другие, что Кожуховы получили то, что и заслужили. И даже те, кто не был в курсе развития предшествующих памятному дню событий, брались судить и делать выводы.
А что касается героев этой истории, то судьбы каждого сложились по разному.
Эвелина с Робертом остались жить в Австрии, а её мать приехала домой и живёт в своём новом доме вместе со своей сестрой Лерой. С Кожуховыми ей не пришлось ни столкнуться, ни судиться.
Руслан, последние годы, совсем исчез. Первое время он не заходил в кафе и, скорее всего, работал, не поднимая головы, а потом вновь появился. Так же заходил на ужин и сидел в компании знакомых и друзей. Внешне сложно было определить о его душевном состоянии: держался как обычно. А потом он стал заходить реже, а за последние годы совсем исчез. И что с ним стало – я не знаю.