– Вот эти?
Он широко улыбнулся и продемонстрировал их. Я начала тыкать в них пальцем.
– Да! Именно они.
Мы опять начали смеяться. Я услышала звук сообщения в его телефоне. Когда он читал сообщение, его лицо стало очень серьезным и злым. Я встревожилась.
– Что-то случилось?
– Вот черт.
Он начал быстро обуваться и складывать рюкзак.
– Не бери в голову, просто моим друзьям нужна помощь. Я прошу извинить меня, мы обязательно продолжим в следующий раз, хорошо?
– Ну ладно, без проблем.
– Прошу, не обижайся.
– Калеб, все хорошо, иди спокойно.
Мы обнялись и он выскользнул из окна и убежал. Стало очень тихо. Я посмотрела на часы, было девять вечера, Джони до сих пор небыло дома, я отправила ему сообщение, ответ пришел быстро. Он сказал, что родители Ли-ли куда-то уехали и Тома тоже небыло, поэтому он останется с ней, как настоящий мужчина. Я заулыбалась. Еще недавно он играл во дворе с пистолетиком, а сейчас уже ночует у девочки. Когда он успел вырасти так быстро? От скуки я решила позвонить Эби, но она не брала трубку. Я вздохнула и пошла делать уроки, я заглянула в дневник и пришла в ужас, тестовые работы почти по всем предметам будут ожидать меня на следующей неделе. Как круто осознавать, что я совсем ничего не знаю, и на подготовку у меня есть один день. Я накидала на свой стол учебники и вывалила все тетради, ну что ж, пора взяться за голову. Я уж было начала читать, как услышала странный шум на улице, я подумала, что мне показалось, но нет, когда я обернулась, то опять увидела того парня, Синекса, или как его там. Я вздрогнула и вскочила со стула. Он стоял как и в прошлый раз, непринужденно и спокойно.
– Ты совсем сдурел? Я так умереть могу со страху!
– Успокойся, обезьянка, не мельтеши.
Мой гнев с каждой миллисекундой становился все больше. Я не могла найти слов, чтобы описать все мое недовольство. И какая я ему к черту обезьяна!
– Ты чего обзываешься, индюк недоделанный?!
– А сама то?
Я громко вздохнула и подошла к нему, он был очень высокий, его широкие плечи почти сравнялись с моим шкафом, он опять был в этой своей дурацкой кепке и с ехидной улыбкой.
– Послушай сюда, если ты думаешь, что можешь вот так просто являться ко мне домой, располагаться здесь и изъявлять свои недовольства, то ты сильно ошибаешься, мальчик, я вызову полицию и тебя быстро засадят в тюрьму, поэтому сними свою корону и спустись на землю, долбанная птица Феникс!
Мое сердце дико билось в груди. Я чувствовала, как мои щеки пылали и я сама не ожидала от себя такого. Я надеялась, что он развернется и уйдет после моих слов, но он просто стал и захлопал в ладоши.
– Браво, обезьянка, цирк по тебе плачет.
Я посмотрела в его глаза и поняла одну вещь, они были другими, в смысле не такими, как в прошлый раз. Тогда они были почти что черные, а сейчас рыжевато красные. Он что, вампир? Или я пересмотрела фильм «Сумерки»?
– Ты что, думаешь, что линзы сделают тебя крутым и опасным?
– Ты даже обратила внимание на мои глаза, обезьянка?
Так, меня это начинало бесить, я что, настолько уродлива, что меня можно было сравнивать с обезьяной? Я просто закатила глаза.
– Ну раз твое выступление окончено, то принеси мне попить.
– Ты сейчас серьезно, да?
– Ну да, а что?
Я скрестила руки и удивленно на него посмотрела.
– Нет, не принесу.
– Ну ты и жадина, ну рас так, то я сам схожу.
– А вот и нет!
Я преградила ему дорогу из моей комнаты.
– Жадность – плохая черта, отойди по-хорошему.
– Мой дом, мои правила, я буду стоять где хочу!
– Ну ты и зануда.
Он одним движением руки отдернул меня и вышел из комнаты. С ним нереально бороться. Он как огромный орангутанг, сильный и невоспитанный… Я заметила, что очень много стало отсылок к обезьянам за последнее время.
Он вернулся с моим апельсиновым соком. Я даже не думала начать отбирать у него сок, ибо в конечном итоге он бы оказался на полу. Я просто махнула рукой и пошла за стол делать уроки. Меня напрягало то, что он находился в моей комнате и наблюдал за мной.
– Может ты уже наконец-то уйдешь, а?
– Нет.
Последовал быстрый ответ. Супер. Я опять встала и подошла к нему.
– Кто ты такой?
– Феникс.
– Я помню твое дурацкое имя!
Видимо, мое оскорбление на счет его имени его сильно задевает. Мне это нравиться. Я увидела его злую гримасу и начала улыбаться.
– Ой, а кто это у нас нахмурился, что, обидно стало, да?
Он в момент поднялся и прижал меня к стене, его глаза горели. Я чувствовала его тепло и дыхание.
– Не смей такое говорить, а то я не знаю, что с тобой сделаю!
Мне стало страшно, но давать заднюю я не собиралась.