Впору задуматься, а нужна ли она мне такая вот жизнь?
Брызнув в лицо холодной водой, посмотрела на бабулю. Как ни крути, а мир не без добрых людей, вдруг и я найду свой уютный уголок в этой реальности, где буду счастлива?
Снова провалявшись полночи, под утро забылась беспокойным сном. Разбудило меня нетерпеливое ржание лошадей, которые рвались отправиться в путь, и взбудоражено — радостные голоса тёток на кухне. Хозяин покидал усадьбу на целые сутки, что может быть лучше?
Значит и мне пора.
Потянулась до хруста в позвонках. Тело не успело отдохнуть за короткий сон и настойчиво намекало вернуться в горизонтальное положение, но нельзя. Если бежать, то сейчас самое время. Потом может быть поздно.
Туго скатав в рулон мужскую одежду, завернула её в косынку и, сторонясь кухни, отнесла к бабуле вместе с сумкой. О медальоне я и не вспоминала всё это время, он висел на шее и казался невесомым.
Бабуля напоила меня травяным отваром с пряным хлебом, оставшимся со вчерашнего ужина, и очень удивилась, когда я крепко-крепко её обняла. Она растерянно заглянула мне в глаза и, наверное, всё поняла. Больше мы не сказали друг другу ни слова, а перед тем как уйти, я поцеловала её в морщинистую щёку.
Спокойно выйдя за малую калитку с заднего двора, пошла в сторону леса, который манил своей прохладой и радовал взгляд яркой зеленью. Лето закончилось, наступила осень, но деревья ещё не успели поменять окрас.
Через час я вошла в лиственный лес, который к вечеру плавно перешёл в хвойный. Одежду сменила на первом же отдыхе приблизительно около полудня. Штаны сели как влитые, а вот рубаха оказалась слегка великовата в плечах и норовила сползти на одну сторону, но жилетка удерживала её на месте. Грудь обвязывать не пришлось, так как особо обвязывать было нечего, хватило и плотной жилетки. Волосы собрала в низкий хвост, туго завязав шнурком.
Готовясь к побегу, я совсем не озаботилась обувью. Просто вылетело из головы, что лёгкие шлёпки, которые таскала в поместье, не подойдут для дальней дороги. Благо бабуля заметила и достала из недр сундука мокасины. Я не хотела их брать, она и так всегда помогала мне по мере своих возможностей, и забирать последнюю обувь рука не поднималась, но старушка была непреклонна. И вот теперь чуть ли не каждую минуту, я благодарила её за щедрый подарок.
Погоню за собой, если таковая будет, не боялась. Во-первых, бабуля обещала подсыпать собакам несколько дней специальный порошок для снижения обоняния, во-вторых, выйдя за калитку, несколько раз просыпала этот порошок себе за спину. Поэтому особо не спешила, тем более идти по лесу было непривычно.
Солнце клонилось к закату, дневные птицы неспешно прятались по своим гнёздам, и лес постепенно погружался в тихие сумерки. Ещё пару-тройку часов и проснутся ночные жители, значит, пора мне подыскать ночлег.
Где и как буду спать, вопроса не возникло потому, что на земле я спать не собиралась, ибо страшно. Пусть за день пути мне не встретились звери крупнее белки, но это не значит, что они не могут встретиться ночью. Сколько км преодолели мои ноги за этот день? Ну, не больше двадцати точно. Что значат какие-то жалкие два десятка километров для огромного леса, который ещё никто не проходил до конца? А чем дальше в лес, тем больше дров, точнее опасности, и чует моё сердце, опасности в этом лесу не чета нашим земным.
Да и огневой палочки для того, чтобы развести огонь у меня не было, и раздобыть её не удалось. На кухне имелась только одна, а запасная лежала в сундуке за навесным замком. Да и что толку от костра, если оставаться внизу верное самоубийство. Смогу ли я поддерживать огонь всю ночь? Если хватит веток, то да. Но когда тогда спать, если придётся следить за костром? А если нападут волки, смогу удержать оборону? То-то и оно.
Поэтому, как только стало темнеть, начала более пристально приглядываться к деревьям, чтобы найти удобную крону с толстыми раскидистыми ветвями для ночлега. Одно такое встретилось, когда уже последний луч солнца погас на небосклоне. Ноги с непривычки гудели, но взобраться на дерево мне это не помешало, тем более где-то вдали послышался тоскливый вой. Страх придал силы, и через несколько минут я уже была высоко над землёй.
На лес плавно опустилась ночь.
Луна и звёзды прятались высоко за облаками, и не было видно ни зги. Привычные звуки леса, которые казались естественными при свете дня, обрушились на меня удушающей лавиной страха. Стрекот безобидных сверчков действовал на нервы не хуже звуков болгарки или бензопилы из кровавого ужастика, редкое уханье совы заставляло болезненно сжиматься бешено колотящееся сердце, а обычный скрип веток, собирал мурашки по всему телу.
Дёргаясь от каждого шороха и неопознанного звука, я усердно молилась Небесной Деве, чтобы она помогла мне дожить до утра и не помереть от разрыва сердца. Если бы знала, что будет так страшно, сбежала бы тогда? Не знаю, но назад теперь дороги нет.
Привязав себя к стволу дерева, закрыла глаза и попыталась заснуть. Ага, куда там! Очередной шорох, раздавшийся прямо под моим убежищем, заставил испуганно вылупить глаза и с ужасом всматриваться в темноту, пытаясь разглядеть источник шума. И так несколько раз.
Одна радость — комаров не было или я их просто не замечала.
Но вот, постепенно ночь отступила, утихли непонятные и пугающие звуки и перед самым рассветом лес затих, словно уснул. Намаявшись за ночь, я уснула вместе с ним.
Открыла глаза, когда солнце стояло высоко над землёй, и с трудом пошевелила онемевшими конечностями. В шее слышались прострелы от малейшего движения, спину ломило, ноги затекли и теперь покалывали, возвращая себе чувствительность, а руки свело судорогой от напряжения, потому что уснула я, вцепившись ладонями в тугую верёвку — так и проспала всё время, не разжимая пальцев.
С ума сойти, как вообще можно выжить в лесу городскому человеку, который деревья-то видел не больше десятка штук вместе в парковой зоне?
Кряхтя и охая, словно мне было не четырнадцать, и даже не двадцать восемь, а все восемьдесят восемь, стала освобождаться из верёвочного плена. Наконец мне это удалось и, смотав верёвку, спрятала её в сумку. Смочила рот водой из флярушки (помянув добрым словом безымянного мага, который подарил Хроне эту чудо-вещь) и прошлась пальцем с зубным порошком по влажным зубам. Затем утолила жажду и стала неспешно спускаться вниз.
Н-да, залезть на дерево оказалось проще, чем спуститься, но мне удалось ступить на твёрдую землю и сохранить ноги в целости и сохранности, не считая нескольких царапин, которые тут же промыла водой.
Выполнив простенький комплекс зарядки из того, что смогла вспомнить, отправилась дальше в путь.
Шла строго на север, ориентируясь по солнцу. Как раз сейчас оно находилось в зените, и все деревья отбрасывали самую короткую тень за световые сутки. В той стороне, куда падала эта тень, находился север. Конечно, за точность направления я не ручалась, но всё лучше так, чем идти, куда глаза глядят, так можно долгое время ходить кругами.
Второй день был точной копией первого, и ночь была не менее страшной, чем предыдущая. Только в этот раз я прошла меньше, потому что поздно проснулась это раз и раньше стала подыскивать дерево для ночлега, боясь не успеть до темноты это два. А ещё на одном хлебе точно далеко не уйдёшь это три.
Следующие два дня прошли так же, то есть днём никто не встретился, а ночью лес отыгрывался на мне за спокойные дни.
На пятый день закончился хлеб. Я была вынуждена обрывать кусты с ягодами и на свой страх и риск утолять ими дикий голод, который скрутил меня с самого утра, стоило проглотить несколько оставшихся хлебных крошек.
И как быть дальше? Сколько выдержу, питаясь одними ягодами? Пока не свалюсь без сил или не нарвусь на ядовитые?
Дева Небесная, о чём я вообще думала, отправляясь в это безумное путешествие?!