Когда Рай наконец начинает говорить, его тон становится неожиданно жестким и наполненным болью.
― Вам, парни, стоит забить на эту фигню между мной и Брен. Она ненавидит меня до глубины души, и не без причины. Этого дерьма не произойдет. Никогда.
В салоне повисает тишина, неловкая и густая. Брюс поднимает стеклянную перегородку, оставляя меня наедине с другом. Снаружи ревут клаксоны, и машина подпрыгивает на ухабистой дороге. Я прочищаю горло и отваживаюсь взглянуть. Рай смотрит в окно, а его тело напоминает большую гору зажатых мышц.
― Почему ты решил, что она тебя ненавидит? Я не замечал ничего подобного, хотя вы постоянно подшучиваете друг над другом.
Мне казалось, что это своего рода прелюдия. Даже когда мы были детьми и тощая шестнадцатилетняя Бренна с торчащими коленками начала ходить на наши джем-сейшны, они с Раем ссорились. А еще они смотрели друг на друга так, будто второй из них был конфетой, просто вне досягаемости.
Рай негромко фыркнул.
― Может быть, поначалу это был флирт. Я не собираюсь лгать и притворяться, что она не горяча. Да, мы препираемся. И, может, она получает некоторое извращенное удовольствие, доставая меня. ― Он медленно качает головой, словно она весит тонну. ― Но между нами настоящая пропасть, и я не хочу это обсуждать.
― Эй, ты сам поднял эту тему.
Он стреляет в меня взглядом.
― Нет. Я сказал, что вам пора перестать ожидать чего-то, потому что это дохлый номер. Я не упоминал, что хочу поговорить о своих чувствах.
― Мужик, я никогда не видел человека, который больше, чем ты, нуждается в том, чтобы выговориться. ― Я коротко смеюсь. ― Ты идеальное воплощение сдержанности.
Рай расслабляется на сидении, выражение его лица становится немного более открытым.
― Возможно. Но я бы предпочел, чтобы мы обсудили твои чувства и дерьмо. Ты счастлив, Джакси?
― Трусишка. ― Мы подъезжаем к моему дому. ― И да, я счастлив. Потому что обсуждаю свои чувства и дерьмо.
Автомобиль останавливается, и я открываю дверцу, прежде чем Брюс успевает подойти. Мне никогда не нравилось, когда он или кто-то еще из сотрудников открывает мне двери. Это слишком напоминает детство, когда я чувствовал себя изолированным, застрявшим в своей чопорной и правильной семье, в то время как предпочитал смеяться и играть, как нормальный ребенок. Есть изрядная доля иронии в том, что пытаясь использовать музыку, чтобы уйти от стиля жизни своей семьи, я поставил себя в ситуацию, когда мне часто нужны охранники и другие меры повышенной безопасности. Я так же изолирован, как и тогда, только теперь могу жить по собственным правилам.
― Парни, подниметесь на пиво? ― интересуюсь я.
Удивительно, но сейчас я спокойно отношусь к одиночеству. Честно говоря, я вообще чувствую себя чертовски здорово. Завтра у меня свидание со Стеллой, и тот факт, что можно прикоснуться к ней, провести с ней весь день просто потому, что мы оба этого хотим, заставляет мою голову кружиться, словно у ребенка, ожидающего Рождество. Но Раю, похоже, не помешала бы компания, а я никогда не оставлю своих парней разбираться с дерьмом в одиночку, если в силах предложить свою помощь.
Рай оживает.
― Да, конечно.
― Я могу сходить за пивом, ― пожав плечами, предлагает Брюс.
Мы уже на полпути к двери, когда ко мне подходит мужчина и пристально смотрит, будто держит под прицелом. Мы с Раем мгновенно напрягаемся. Пусть и умеем защищаться, но если у этого парня есть оружие, драка ни хрена не даст. Боковым зрением я наблюдаю, как Брюс приближается, становясь между нами и незнакомцем.
Жилистый мужчина в годах с лохматыми рыжевато-седыми волосами останавливается, его бледно-голубые глаза расширяются.
― Я не пытаюсь доставить неприятности, ― произносит он, мудро оценивая ситуацию. ― Я только хотел поговорить с Джаксом.
― Так говори, ― разрешаю, внутренне подбираясь.
Я мог бы попросить его отвалить, но иногда проще дать человеку высказаться, а потом поблагодарить, что бы он там ни предлагал. К сожалению, это касается и женщин, с которыми я спал. Мужик может оказаться разъяренным отцом. Дерьмо.
― Видел в таблоидах твое фото с девушкой.
Моя спина напрягается.