Джон покачивается напротив меня, пока наши рты трахаются, рукой крепче сжимая мою задницу. У меня кружится голова, и я настолько чувствительна от желания, что ощущаю слабость. Когда он отстраняется, тянусь к нему налившимися и влажными губами. Но он наклоняется и посасывает шею, прихватывая нежную кожу.
— Не хочу прикидываться, Стелла. — Его губы касаются ушной раковины. — Не хочу платить за это. Мне не нужен весь этот театр.
Запускаю руки в его шелковые волосы и творю там настоящий беспорядок. Бедрами потираюсь о прекрасный твердый член.
— Ты можешь заполучить меня на любую роль. — Я задыхаюсь, а соски уже болят от напряжения. — На любую.
Джон застывает, кончиком языка касаясь моей шеи и заводя меня еще больше. Прежде чем поднять голову, он оставляет там мягкий поцелуй. Его глаза блестят в тени.
— Будь со мной. Давай падать вместе, Кнопка.
Падение. Настоящее. Словно наяву представляю, как это будет: стремительное падение, при котором не за что ухватиться. Ничто не спасет меня. Это чертовски сильно пугает. По взгляду Джона понятно, что он осознает это и тоже боится. Но все равно хочет.
— Ты сказал, что не собираешься влюбляться.
Его взгляд блуждает по моему лицу перед тем, как встретиться с моим.
— Я ушел от тебя в тот вечер, потому что знал: если в кого и смогу влюбиться, так это в тебя. — Джон прислоняется лбом к моему и опускает веки. — Я никогда не влюблялся. Сама мысль об этом охрененно пугает меня, и я продолжаю твердить себе обо всех причинах, почему нам не стоит быть вместе. Но когда действительно столкнулся с расставанием? После того, что произошло между нами на диване? Нет. — Он качает головой. — Блядь, нет. Не могу это сделать. Хочу попробовать с тобой.
Я уже пересекла эту черту.
— Хорошо.
На секунду напрягаясь всем телом, Джон улыбается. Словно солнце, плавящее лед, яркое и горячее, освещает меня. В этот момент оно раскаляется, и у меня перехватывает дыхание. Мужчина крадет его у меня быстрым, глубоким поцелуем, который я ощущаю даже пальчиками ног. Всхлипываю, приоткрывая рот для большего.
Джон дает мне это, целуя раз за разом, как будто я его наркотик. А потом с болезненным рыком отстраняется.
— Черт, ты меня соблазняешь.
— Хорошо. — Я тяжело дышу, утыкаясь носом в его шею. — Отведи меня в постель.
Он прижимается своей щекой к моей, его потряхивает.
— Не могу.
Пальцами спускаюсь к его груди. Боже, какая замечательная. Твердая, рельефная. Хочу облизать ее.
— Отправь друзей по домам и сможешь.
Джон хмыкает, и вибрация отдается на моей сверхчувствительной коже.
— Нет, детка. — Вздыхая, он делает шаг назад и аккуратно ставит меня на ноги. На дрожащие ноги с подгибающимися коленями. Но он держит меня за руки, улыбаясь наполовину теплой улыбкой полностью удовлетворенного мужчины, а наполовину болезненно огорченной. — Мы сделаем это правильно. Я собираюсь ухаживать за тобой.
Прижимаю ладонь к его твердому бицепсу.
— Считай, что поухаживал.
Он смеется.
— Я имею в виду свидания. Двигаться постепенно.
Учитывая, что моя интимная часть дрожит и истекает влагой, слово «постепенно» звучит как пытка.
— Почему?
Рукой касаясь моей щеки, он огрубевшим кончиком пальца ласкает мою припухшую нижнюю губу.
— Назови это эгоизмом, но мне хочется опыта свиданий, предвкушения дороги к сексу, пока узнаю тебя получше. Потому что ты слишком важна, чтобы превратиться в нечто такое, как случайный секс. Я не хочу потерять тебя из-за этого.
Сердце колотится в горле, грудь сводит от боли. Он смотрит на меня так, будто все это видит. Словно точно знает, как ощущается одиночество в окружении людей. Полагаю, ему это знакомо лучше меня. Его голос словно теплый мед в темноте.
— Люди всегда хотели, чтобы ты им нравилась. Позволь мне дать тебе больше. Что-то настоящее.
— Джон… — Не знаю, кто двигается первым. Не исключено, что оба.
Он заключает меня в объятия, прижимая мою голову к своей груди, в которой громко бьется сердце.
— Не знаю, куда это приведет, и буду ли хорош, но я хочу пройти этот путь с тобой.
Я негромко смеюсь.
— О, ты будешь хорош. Ты уже хорош.