Мамочки... мне хотелось бы ошибиться, только этот голос явно схож с моим прошлым. И это пугает.
Улыбка исчезает с лица, ком застревает в горле. Сильный и раскатистый – один на миллиард. Это же не может быть он? Нет, это же просто невозможно! Вероятность почти равна нулю!
Но мою мольбу кто-то свыше опять не расслышал...
— Да, Алекс Георгиевич. – Подчиняется его водитель, убирая пистолет за спину.
Нет-нет-нет... Алекс Георгиевич!? Как в этом чертовом 10-имиллионном городе я разбила именно его машину!? Боже... сглатываю, медленно оборачиваясь и пытаясь перестать так глупо робеть. Упираюсь взглядом в его (именно его!) грудь. Господи, ну нет!
Именно этот мужчина стоит на расстоянии вытянутой руки. Я делаю шаг назад, ещё один... только он лишь улыбается, смотря куда-то в самую глубь меня. Умеет он так, всегда умел... ещё один шаг, обхожу водителя.
— Ненавижу... – тихо срываются проклятья с моих губ, заставляя быстро закрыть рот ладонью
Он так и давит своей улыбкой из далёкого прошлого, беспрекословно и абсолютно по-собственнически. Нет, хватит, я не могу больше. Разворачиваюсь и заставляю себя идти к своей машине.
— Вер. – Произносит он, опять одним лишь этим пригвоздив меня к месту и заставляя судорожно хватать воздух.
Тело предательски дернулась. Снова собираю крупицы своей гордости, делаю шаг к ласточке. Еще один и еще. Заставляю себя очнуться, только...
– Беги, Вера, но это же не поможет. – Раздается вновь этот голос, от которого в сердце что-то до боли хрустит.
— Я Ве-ро-ни-ка, слышишь? Не смей звать меня как-то иначе!
Хватаюсь за ручку двери, дёргаю, боковым зрением замечая, что он так и стоит.
— Вер, мне, правда, всё равно. – Отвечает Саша.
«Саша»... Выдыхаю, как же давно не называла его так, запретила же себе тогда!
Открываю дверцу, тут же падая на водительское. Немного сдаю назад, стараясь не смотреть на него, включаю поворотник – на соседней полосе вежливо пропускают, выворачиваю руль и уезжаю отсюда... подальше.
Смотрю в зеркало, он точно не поедет за мной. Всё, можно выдохнуть!
Только сейчас понимаю, что слезы катятся по лицу, смахиваю их кулаком, прикусываю губу. Господи, словно и не было этих лет. Словно я та самая глупая девчонка-подросток. «Саша». Нервно вздыхаю... как же ненавижу это имя. И его обладателя особенно ненавижу... ненавижу его!
Вдруг раздается Аленин голос:
— Давай вернёмся и им морды набьем!?
Посмотрела на неё и начала... смеяться. Искренне так, как последняя дурочка.
— Ну а что? Они нашу девочку обидели! – Продолжает Алена.
Девочки за спиной начали поддакивать. Стираю слезы.
— Чур, я того парня в черном костюме изобью сиренью! – Смеётся Зоя.
— А я… а я... – Думает Настя.
— А ты будешь сидеть в машине, беременная. – Ворчу, улыбнувшись и шмыгнув носом. – Спасибо, мои хорошие.
Девочки замолчали, дав мне секунды прийти в себя, наконец сконцентрировавшись на дороге. Только Алена вдруг поинтересовалась:
— Тебе ничего не будет за аварию? Ты же скрылась просто, получается.
Помолчала, боясь всё осмыслить. Мой бампер точно не доберется до дома... и если бы по-настоящему захотел, я бы никуда не уехала.
— Нет, он сам разберется.
— Ты его знаешь!? Того, высокого… светленького?
Киваю, сильнее прикусив губу.
— Вау. Он кажется таким... опасным! – Начинает мечтать Аленка.
— Ален, перестань. – Одергивает ее Зоя.
— Ой, де-де-девочки... – Вдруг вздохнула Настя.
— Что? – Выкрикиваем хором.
— Я опять хочу в туалет... - отвечает, заставляя нас всех вместе смеяться.
— Скоро с автомагистрали выедем, остановлюсь сразу. – Сквозь гогот подруг говорю я.
Да... он всё сделает сам, как всегда, но боюсь, дорого это будет стоить только мне. И дело не в деньгах, совсем не в них! Он найдет меня, сам же ясно дал понять. И лучше бы я испарилась или пропала без вести к тому моменту.
Везёт как утопленнику просто.