Да, я всю свою взрослую жизнь боготворил женское тело. Я пытался раскрыть его секреты, выведать тайны и потайные местечки. В конце концов, я научился подчинять себе женщину на виртуозном уровне, понимая и чувствуя любую, как самого себя.
А ещё я всегда преклонялся перед тем, что женщине выпала честь стать матерью. Ведь что бы ни говорили, материнство - это тот рубеж в жизни каждой, который делит на до и после. После родов и кормления малыша женщина становится мягче, нежнее, чувственней. В ней как будто открывается какое-то истинное предназначение.
Я любил заниматься любовью с рожавшими. Они были намного более отзывчивыми и покорными сабочками. Они подчинялись без остатка, растворялись в своём доминанте...
Но весь ход моей жизни нарушила вот эта малышка, что сейчас спокойно уткнулась носом мне в грудь. Она вывернула меня наизнанку своей болью, она заставила почувствовать её эмоции и чувства даже сильнее, чем свои. У меня никогда не было такого, чтобы сходить с ума просто от вида нижней. Да, женщины в моей жизни были для удовольствия. Для моего и своего. Но вот так?..
Чтобы, даже почти не надеясь на взаимность, продолжать оставаться рядом. Чтобы желать её до тёмных кругов в глазах, но не иметь возможности просто прикоснуться... Чтобы быть готовым самому подчиниться, только бы она позволила...
Почему-то последняя мысль врезалась в мозг калёным железом.
Я ведь всегда думал, что я априори доминант. Всегда желал подчинять и направлять. Более того, я знал, как, и умел это делать.
А тут...
Маленькая неопытная девочка, которая ни разу ещё не была по-настоящему с мужчиной, поставила меня на колени. И я с радостью готов был стоять на них и принимать любую милость из её рук. Вот хотя бы и сегодняшние царапины, которыми сейчас безмерно гордился.
Всё-таки мне удалось вытянуть из неё эти больные эмоции, разморозить корку, покрывшую плотным покровом боли её душу...
.
* 20 *
Она открыла глаза так же внезапно, как и уснула. Посмотрела туманным взглядом сначала на меня, потом, приподнявшись, на подсохшие ссадины на моей коже.
И тихо охнула.
- Ты бы хотела меня полечить? - спросил, надеясь, что правильно расчитал, и она не откажет.
- Д-да, - произнесла она смущённо мне в подмышку.
- Тогда просто поцелуй их...
Медовые глаза с удивлением посмотрели на меня, а потом она чуть кивнула в знак согласия.
И мазнула лёгким поцелуем по коже.
А мне показалось, что мне к груди приложили дефибриллятор. Сердце на миг остановило свой ритм, а потом застучало вдвое чаще и сильнее.
- Тебе же наверное, больно? - проговорила эта дурашка, хотя я лежал и улыбался от уха до уха.
- Вот сейчас ты и полечишь... - ещё шире усмехнулся ей в ответ. Хотя было уже просто невозможно улыбнуться сильнее. - Давай, а то я умру без лечения от разбившегося сердца...
И снова этот гречишно-медовый взгляд, только уже очень серьёзный и словно бы сканирующий.
- Лучше не шути так, - сказала Томка и отвернулась.
- А я и не шучу, - снова в макушку прошептал. - Ты действительно разобьёшь мне сердце, если оттолкнёшь. И я хочу, чтобы ты поверила тому, что я сейчас сказал...
И я вдруг услышал её всхлип. Еле различимый, но такой необходимый: ещё одна броня, которую она установила, была отброшена.
- Я не могу, понимаешь, - говорила она, продолжая всхлипывать и отворачиваться, но я не верил. - Я не могу... никогда не смогу быть нормальной. Не смогу быть с тобой...
Погладил её по спине, одетой в тонкую кофточку, почувствовав под ладонью хрупкую цепочку выпирающих позвонков...
- Конечно сможешь, моя хорошая. Я в этом уверен. И я смогу. Я буду ждать столько, сколько потребуется. И не отступлю...
Она ещё сильнее уткнулась носом в меня, заливая слезами исцарапанную на груди кожу, от чего в этом месте немного защипало. Но мне нравилась эта боль. Я словно забирал её боль себе, словно перетягивал на себя часть неподъемного груза...
- А теперь можно, я тоже тебя поцелую, - вдруг спросил, сам от себя не ожидая.
Неожиданно потому, что обычно я не целовал женщин. Даже тех, с кем становился очень близким. Но вот сейчас...
Да. Надо признаться самому себе, что за её поцелуй я отдал бы не только пол-царства, но и коня, и доспехи, да и душу бы дьяволу продал.
Наверное, это и называется - полюбить. Найти ту, без которой ты - лишь половинка, но можешь стать целой вселенной...
И в который раз в меня впился острый взгляд её глаз. А потом медленный согласный кивок просто снёс крышу.
В мгновение ока она оказалась лежащей на спине подо мной. И паника, которую я считал по её расширившимся зрачкам, стала одной на двоих.