Джон — моя добровольная зависимость, вынуждающая медленно терять смысл все остальное. Есть только он. Тяжесть его тела, его движения на мне. Медленное покачивание его бедер настолько хорошо, так до неприличия прекрасно, что вызывает дрожь. Его эрекция ощущается каменной, когда Джон — твердый и горячий, — скользит по моей промежности. И мы оба знаем: ему потребуется не так много усилий, чтобы податься назад и войти в меня.
Но Джон всматривается в мое лицо, кажется, взглядом стараясь впитать малейшую деталь. Он настолько близко, что я могу рассмотреть бледный шрам под глазом, и еще один под уголком губы. Старые, исчезающие отметины, рассказывающие историю его жизни.
Он аккуратным движением убирает локон с моей щеки.
— Джон… — я слегка покачиваюсь, прижимаясь налившейся грудью к его груди, — войди. Пожалуйста.
Легкая улыбка приподнимает уголки его губ.
— Нет.
— Как это нет?
Боже, мне до безумия жарко. Меня буквально трясет.
— Ты меня слышала. — Он трется улыбающимися губами о мои. — Нет.
Круглая головка его члена словно бы целует мой вход перед тем, как скользнуть дальше, и я выгибаюсь, сотрясаемая дрожью.
— Ты меня убиваешь.
— Хорошо, — говорит это сплошное покачивающее бедрами самодовольство.
— Хорошо? — Я смотрю на него, но не могу удержать взгляд. Не когда задыхаюсь и ощущаю пустоту внутри себя. — Ты доволен тем, что пытаешь меня сексом?
— М-м-м, — склонив голову, облизывает сосок, — даже горжусь этим.
— Псих. Боже, сделай так еще.
— Ш-ш-ш… — Джон кусает мою грудь. — Так ты, как хорошая девочка, принимаешь наказание?
— Я больше не уверена в своей симпатии к тебе.
Зарываюсь пальцами в его шелковистые волосы, играюсь с кончиками, пока он посасывает мою грудь достаточно сильно, чтобы я почувствовала жар его языка.
Чувствую его дьявольскую улыбку.
— Ничего подобного. — Он прокладывает дорожку из поцелуев до второй груди, членом давя мне на клитор. — Конечно, если ты на самом деле против, то можешь оттолкнуть меня и позаботиться о себе самостоятельно.
Если я так сделаю, пусть пеняет на себя. Хотя Джон слишком хорош, и знает об этом. Несмотря ни на что, я сгребаю в охапку волосы, заставляя его поднять голову. Зеленые глаза встречаются с моими. Его взгляд слегка расфокусирован, с поволокой. И я знаю, что Джон взволнован не меньше моего.
— Я бы скорее предпочла, чтобы ты отполировал мою жемчужинку. — Играю бровями. — Поласкал мою киску.
С его губ срывается смех, а в уголках глаз появляются морщинки.
— Я люблю тебя.
Джон произносит это так легко и просто, словно признание само собой сорвалось с его губ. И все же он дергается и широко распахивает глаза. Мир замирает, слова повисают между нами, словно живое, дышащее существо, которое хватает мое сердце и крепко его сжимает. Ни слова не говоря, Джон внимательно всматривается в мое лицо, будто в попытке оценить реакцию. По правде говоря, он выглядит слегка напуганным. Мы настолько тесно прижаты друг к другу, что я слышу каждый сильный удар его сердца.
— Ты ведь не собирался это говорить, правда? — шепчу я.
— Нет, — тихо подтверждает он.
Я вздрагиваю, словно Джон закричал, и опускаю голову, чтобы не смотреть на него. Однако он кладет ладонь на мою щеку, нежно приподнимая мое лицо. Встречаю с серьезным взглядом зеленых глаз.
— Но я сказал.
По коже прохаживается теплое покалывание.
— Ты меня любишь?
Он не вздрагивает, не моргает.
— Да. Уже какое-то время.
Я пытаюсь в это поверить, но боюсь.
— Ты говорил, что не станешь влюбляться.
Кривя губы в усмешке, Джон большим пальцем медленно гладит уголок моего рта.
— Кнопка, ты вывела меня из равновесия в тот момент, когда вырвала то мороженое у меня из рук. Все, что мне оставалось — это влюбиться.
Во мне теплой волной поднимается надежда. Я дотрагиваюсь до щеки Джона, провожу по краю челюсти, остро нуждаясь сейчас в прикосновениях.
— Я тоже люблю тебя.
Джон резко втягивает носом воздух, а потом выдыхает так же резко, но прерывисто.
— Я вроде как на это надеялся. — Он неуверенно улыбается. — Никогда не влюблялся.
В его глазах замечаю неуверенность и страх. Эти чувства отражают и мои собственные.
— Как и я.
Его улыбка становится увереннее.
— Не думал, что это будет настолько приятно. — Он смеется. — Или пугающе.
Улыбаюсь в ответ.
— Я думала, что одна такая.
Джон издает гортанное мурлыканье, наклоняя голову и целуя меня в шею.
— В этом я с тобой, Кнопка. Что бы ни случилось, я всегда с тобой. — Он оставляет на кончике соска нежный поцелуй, а потом одаривает меня дьявольским взглядом. — А теперь раздвинь шире ноги и позволь мне как следует трахнуть тебя.
— Как романтично.
Но я выполняю его просьбу, и Джон все делает как надо.
Глава 27
ДЖОН
— Малыш, кто там еще? — выдергивает меня из глубокого сна Стелла, слегка подтолкнув локтем руку, обнимающую ее за талию.
Я прижимаюсь к ее маленькому соблазнительному телу так близко, что мы буквально сливаемся воедино. Не хочу двигаться и портить момент. И как я раньше спал без нее? Кладу руку на пышную грудь и чувствую, как твердеют, превращаясь бусинки, соски.
— М-м-м… хочешь еще? — Обнимаю ее крепче. — Могу это устроить.
— Да не я. Кто-то пришел.
Я издаю стон, когда, начав ерзать, Стелла упирается попкой в мой член.
— Ты хочешь, чтобы я с «черного входа» вошел? — Теперь уже и я начинаю толкаться в нее сексуально заинтересованным и возбужденным членом. — Я не против, только скажи.
— Кто-то в дверь стучится, извращенец, — со смешком говорит она.
Нахмурившись, прихожу в себя и тут же слышу стук. Мы остались у Киллиана, чтобы составить компанию Стивенсу, поскольку этот дьяволенок не соглашается заходить ко мне в квартиру. Стелла утверждает, что всему виной его неприязнь ко мне. Но я больше не куплюсь на такое, ведь сейчас меховой комок сидит у меня на бедре с таким видом, будто объявил себя королем кровати. А когда снова раздается стук, он презрительно прищуривает желтые глаза. Видно, тоже не в восторге, что его потревожили.
Я приглаживаю утренний беспорядок на голове.
— Кто, черт возьми, стучится в… — хмурюсь еще сильнее, обнаружив, который сейчас час, — в девять утра? Никто из моих знакомых не посмел бы явиться так рано и надеяться при этом остаться в живых.
Слышу ее теплый и хриплый ото сна смех. Когда Стелла поворачивает ко мне голову и улыбается, растрепанные волосы обрамляют ее лицо, словно нимб.
— Эй, ну а я просто присматриваю за животными. Может, это к Киллиану?
— Кто бы это ни был, ему не понравится наша встреча. — Сбрасываю с себя возмущенно заоравшего кота, тянусь за штанами и натягиваю их. Из-под них топорщится эрегированный член, и я с недовольным лицом прячу его, подсунув под резинку. — Я был близок к тому, чтобы заняться любовью.
— Несомненно, здоровяк, — тихо посмеивается Стелла.
Хватаю футболку и иду к выходу из спальни, но останавливаюсь перед дверью и оглядываюсь на Стеллу. Она лежит, завернувшись в серую простыню и не утруждаясь прикрыть грудь — эту идеальную округлость с набухшими, словно спелые ягодки, сосками. От этой картины мой член протестующе пульсирует.
— Ох, детка, я займусь с тобой любовью, а потом сполна отблагодарю, тебе понравится, — произношу с сочувствием.
Опустив взгляд на мой стояк, она издает низкий горловой звук. Черт побери, звучит как мурлыканье.
— Если ты быстро избавишься от того, кто за дверью, мы сможем обстоятельно обсудить предложение насчет «черного входа».
Меня бросает в жар, и я едва удерживаюсь от возвращения в постель. Вцепившись в дверной косяк, чтобы не поддаться желанию, пристально смотрю ей в глаза.
— Я сегодня уже говорил, как сильно тебя люблю? Типа очень-очень сильно. Так, что встал бы сейчас на колени позади тебя и…