– Мы плохо знаем друг друга, – выдавила наконец девушка.
– Я смог бы лучше защитить тебя в Эдинбурге, если мы будем женаты.
Покачав головой, Кейт отвела глаза, но руки не отняла.
– Мои родные никогда не позволят этого независимо от того, поможет это или нет.
– С каких это пор тебя волнует, что скажут другие? – Он поднес руку девушки к губам, поцеловал ее пальцы, и Кейт на мгновение прикрыла глаза. – Существует достаточно причин для того, чтобы мы поженились. Мы спали в одной постели, и то, чем мы занимались там… и в других местах… обязывает меня но крайней мере жениться на тебе.
И снова Кейт покачана головой.
– Для заключения брака этого недостаточно. Посмотри на Джека и Джини. Она до сих пор отказывается выйти за него замуж.
– Джин очень упрямая. Кроме того, она не вполне доверяет Джеку.
– В таком случае у нас с ней много общего. Я освобождаю тебя от всех обязательств. Вот. – Кейт вздернула подбородок.
Только гордость могла защитить ее от собственного упрямого сердца, которое отчаянно желало согласиться на брак с Алеком. Но Кейт боялась. Ведь если она сделает неверный выбор, пострадает ее клан.
Любит ли он ее? Может, он решил жениться на ней из чувства долга? И Кейт не знала, было лито, что испытывала она, настоящей любовью. Но разве кто-нибудь мог быть уверенным в этом?
Алек притянул девушку к себе.
– Послушай, Кейт. Наш брак поможет мне защитить тебя. Но я не стану валяться у тебя в ногах, умоляя выйти за меня замуж.
Кейт нахмурилась, отвела взгляд и ничего не ответила. Алек сжал пальцы девушки.
– Ты… очень нравишься мне, Кейт.
Девушка испуганно и взволнованно посмотрела на Алека.
Она ему нравится? Но разве этого достаточно, чтобы удовлетворить требованиям семейного предания? Кейт отрицательно покачала головой:
– Я не могу выйти за тебя.
– Когда ты сидела возле моей постели, – произнес он, – и плела кружево, мне в горячке показалось, что ты колдуешь. Что ты тогда сказала?
Кейт отчетливо помнила свои слова, опрометчиво оброненные возле постели тяжело больного Алека.
– Я сказала… что люблю тебя, – прошептала девушка.
– В самом деле? – Алек по-прежнему удерживал ее руку в своей.
– Почему ты спрашиваешь меня об этом сейчас? – Кейт заглянула ему в глаза. – Все… из-за того, что случилось между нами? Но тебе нет необходимости жениться на мне только поэтому.
– Ш-ш… – приложил палец к губам девушки. – Иногда… огонь лихорадки сжигает все лишнее, оставляя только то, что нам действительно необходимо.
Кейт наклонилась и поцеловала его в губы.
– Ты действительно зануда со всеми своими правилами, с долгими раздумьями.
– Я не импульсивный человек. Правда. Я очень уравновешенный. Но ты вскружила мне голову, Кэти Хелл. Теперь жизнь видится мне иной, чем прежде. И я вновь пытаюсь найти точку опоры. – Он улыбнулся. – С тобой.
Сердце Кейт оборвалось. Грустно улыбнувшись, она выдернула свою руку из ладони Алека.
– Я не могу выйти за тебя замуж, – прошептала она. – Мы слишком разные, ты и я. Ты не должен жениться только для того, чтобы помочь мне. Я связана традициями, передаваемыми из поколения в поколение. Я могу выйти замуж только… при определенных условиях. Пожалуйста, пойми.
Кейт ждала, отчаянно надеясь, что Алек вдруг признается в том, что она так хотела от него услышать, скажет о своих необыкновенных чувствах к ней. Но Алек лишь нахмурился.
– Я так понимаю, мне дали от ворот поворот, – тихо произнес он.
Кейт набрала в грудь воздуха, начала говорить, но не могла объяснить всего Алеку. Чтобы поверить в то, что она встретила истинную любовь, ей нужно было услышать от него очень важные слова, которых он так и не произнес.
– Пойду посмотрю, починили ли твои вещи! – выпалила Кейт и отвернулась, желая скрыть закипающие слезы.
Глава 23
Склонившись над шелковой подушечкой, лежавшей у нее на коленях, и слегка нахмурившись, Кейт перебирала длинные тонкие коклюшки. Она переплетала и скручивала нити, создавая причудливый узор. Сплетя небольшой участок кружева, Кейт остановилась, чтобы передвинуть медные булавки, удерживающие работу на подушечке. Ее пальцы сновали быстро и ловко, работа не требовала умственных усилий, поэтому Кейт могла размышлять.
Только вот все ее мысли занимал Алек. Его предложение привело Кейт в замешательство, и она до сих пор не могла прийти в себя. Что же делать? Ей непременно нужно принять правильное решение – для нее, для него, для клана, судьба которого зависела от ее выбора.
Щелк-щелк. Коклюшки еле слышно постукивали друг о друга, по мере того как Кейт переплетала нити, превращая их в замысловатое кружево. Щелк-щелк.
Работа успокаивала Кейт, а монотонные, повторяющиеся движения вводили в состояние легкого транса. Ей нужно было лишь позволить своим пальцам выполнять работу. Кейт овладела техникой плетения кружев в английском монастыре в Брюгге, где училась ее сестра Софи. Щелк-щелк-щелк. Кейт чувствовала, что может забыться, отрешиться от окружающего мира, раствориться в ловких движениях пальцев, мерно постукивающих друг о друга длинных тонких коклюшках, паутине переплетающихся и скручивающихся тонких белых нитей.
Работая, Кейт время от времени поглядывала на сестру Софи, сидящую за большим столом и внимательно рассматривающую внушительных размеров книгу с картинками. Беременность Софи вынудила ее на время отказаться от излюбленного занятия – садоводства. Поэтому она вот уже которое утро просиживала в библиотеке и читала о так любимых ею растениях.
– Я бы с радостью покопалась сейчас в земле, вместо того чтобы сидеть и читать об этом, – сказала Софи, перелистывая страницу. – Мне доставляет гораздо больше удовольствия изучать цветы и растения на природе. Но Коннор настоял на том, чтобы я как можно больше читала о растениях. В Кинноул-Хаус у него богатая библиотека. Он ведь изучал садоводство и сельское хозяйство. Ты не знала об этом?
– А разве не разбойничество? – тихо произнесла Кейт, и Софи рассмеялась.
– В этом он преуспел, – согласилась она. – В любом случае я не могу проводить в саду много времени, ведь малыш появится на свет уже после Нового года. – Софи погладила заметно округлившийся живот. Ее просторное платье из голубой парчи, выгодно подчеркивающее ее ясные голубые глаза, давало возможность животу расти и дальше. Кейт посмотрела на свою светловолосую сестру и улыбнулась. Софи выглядела такой же яркой и цветущей, как и ее любимые растения, которые распускались словно по волшебству, едва только их касались ее руки.
Кейт даже представить не могла, что ее мягкосердечная добрая старшая сестра сможет ужиться с таким дикарем, как Коннор Макферсон, но ей это удалось. Более того, она смогла одержать победу в затеянной им самим же игре. Теперь Кейт понимала, почему ее сестра влюбилась в своего красавца горца. Софи нашла настоящую любовь, и ее счастье способствовало спокойствию в Данкриффе, такому желанному после череды невзгод последних нескольких лет.
Значит, семейное предание было не просто сказкой. Брак по любви лишь приумножал магическую силу клана. «Любовь творит волшебство», – подумала Кейт, вспомнив девиз, начертанный на ободке магического кубка Данкриффа. Опыт Софи давал Кейт надежду на собственное счастливое будущее.
– Люблю голландские тюльпаны. Вот эти пестрые. Они напоминают языки желтого и красного пламени, – задумчиво сказала Софи, переворачивая следующую страницу. – Интересно, разрешит мне Коннор выписать из Голландии новые луковицы?
– Он позволит тебе что угодно, – отозвалась Кейт, скручивая тонкие нити. Мало-помалу у нее получался узор из переплетенных листьев аканта. – Мне потребуется целый год, чтобы сплести это кружево, – посетовала девушка. – У меня совсем нет на это времени.
А если ее посадят в тюрьму, она и вовсе никогда его не закончит. Кейт снова вспомнила об Алеке. Неужели он действительно думает, что она поедет в Эдинбург и выйдет за него замуж только для того, чтобы избежать тюрьмы? Нельзя было верить в благополучный исход этого предприятия, ведь она шпионка, а он офицер королевской армии.