Если не по любви, то запросто силой взял.
Покумекал я слегка, как преподнести супруге суровую весть, насупонил брови, сдаваться ведь как бы пришёл. И приступил, потупив очи долу, сдаваться.
Чем наглее врёшь, тем охотнее верят. Это тоже у психологов вычитал.
Начинаю врать без оглядки. Пусть побесится. Встретил, мол, зазнобу. Покорила, очаровала, взяла в полон.
– Полюбил я её, ничего с собой поделать не могу.
И подробности, конечно – где, как, сколько.
Запахи, вкусы, ощущения, эмоции. Слезу для достоверности пустил. Вчера, мол, когда с ней беседовал про измены, одумался, понял, что не прав, что жить дальше во лжи мочи никакой нет.
– Хочешь – казни, хочешь – милуй. Вот моя повинная голова, если желаешь – руби с плеча, заранее согласен на всё. Потому что люблю только тебя.
Она, естественно, зацепилась, и вопросы наводящие задаёт – кто да что.
Врать, так врать, – подруга твоя лучшая, согласен говорю, – Светка Ионова. Влюбился по уши, согрешил, когда ты на работе была. Она к тебе приходила с какой-то бедой. А тут я.
Ну и успокоил. Сама понимаешь, как.
Женщин проще всего лаской утешить. Прижал к груди, кровь и вскипела. Ух, и жаркая же она, Светка, ох и юркая. Так подмахивала, чуть богу душу не отдал. С тех пор мы и того… короче, спим, милуемся, даже о браке мечтаем.
– Тварь! Не зря я ей не верила. Как в воду глядела. Это надо же? Вокруг пальца обвела подруженька. Ну ладно, отольются ей мои слёзки. А как, как, расскажи… у неё что, бриллиантовая вагина, что ли? Ты расскажи, расскажи. Поподробнее. Неужто я хуже этой рыжей стервозы? Стараюсь для тебя, стараюсь... сколько волка ни корми, он всё одно налево смотрит.
– Да нет, баба как баба, только у неё темперамент вулканический. И старательная очень. Хочешь не хочешь, а если в кровать с ней лёг – пиши пропало… часа на четыре, не меньше. А фигура… произведение искусства. Дотронулся и потёк.
Извини, но ты последнее время раздобрела, обабилась. Про то, что у неё интимные мышцы каким-то особым способом тренированы, я уже и не говорю. Вроде и детей столько же, как у тебя, а щёлочка узенькая, просто девичья. Ну, и это, у тебя ведь выпрашивать нужно, а она сама предлагает.
– Это я-то обабилась? А у гадины этой, значит, фигура. Так вот что я тебе, муженёк, расскажу, чтобы тебя от того бесподобного силуэта вырвало: мы с её муженьком, с Эдичкой, раньше вас закрутили. Вот так-то.
И мужик он, не в пример тебе, элитный, просто конь породистый, призовой скакун. Четыре часа… ха, да Эдичка шесть часов может без перерыва на обед, даже восемь. А зарабатывает вдвое больше тебя.
При всём этом спокойный как слон. Про габариты и каменную твёрдость его интимного аргумента промолчу. И компрессия. Спереди войдёт, а сзади простыню в зад засасывает.
– Смешно. Может быть, покажешь насчёт простыни? Не забывай, что я с твоим Эдичкой в баню периодически хожу. Размер его домкрата много раз видел. Не впечатляет.
– Чего ты в ней нашёл, а? Худая, мосластая, волосёнки щипанные. Тоже мне, царица Савская. Титьки у ней до пупа висят, как постиранные наволочки. Дырка, говоришь, узенькая! Зуб даю – не в ту щель с перепуга попал.
– Она же твоя лучшая подруга.
– Была.
– Это точно. Как узнает, что ты её мужа совращала, как курочку по пёрышку причёску твою фирменную на шиньоны подёргает. И промежность заштопает.
– Кто кому. Пусть забирает своего Эдичку, и проваливает. Знать больше не хочу.
Не думал я, что мой блеф свернёт на просёлочную дорогу и понесётся по бездорожью. Надо, думаю, выкарабкиваться. Ну не верю я во всю эту чушь. Так не бывает. И сам себя поправляю – сам же говорил, что бывает всё. А коли правда?
Разошлись по разным комнатам, курим прямо дома. Дым коромыслом, в голове бедлам.
Всё, это конец!
– А чему, собственно финниш? Я изменил, она изменила. По большому счёту мы квиты.
Ууу! Что значит квиты? Я-то на самом деле не изменял, навыдумывал фигни всякой с целью проведения разведочных действий, а она, Лариска-то, на самом деле… вот ведь дрянь!
Есть, есть повод для развода, есть!
А квартира, а машина, а дети… какой к чёрту развод!
Узнал, твою маму, на свою голову! Оно тебе нужно было? Вот ведь идиот, право слово. Ну, гульнула баба мальца, что с того! Кто теперь на сторону не прыгает? Семья дороже.
– Ларис, а Ларис!
– Не подходи, поганец, убью! Век предательства не прощу. На смертном одре вспоминать буду.
– Я это, того, пошутил. Наврал, хотел тебя проверить.
– Проверил! Отчаливай. С Эдькой жить буду. Он хотя бы честный. Не то, что ты.