Глава 11
Еще не успела открыть глаза, а чувствую покой. Нет страха и паники. Потому как я дома, а не в съемной квартире, что находится в восьми часах езды отсюда. В дали от работы, учебы и самое главное — Владислава.
Перевернувшись на бок, вдыхаю знакомый и такой родной запах своей комнаты. Он не изменился за время моего отсутствия. Открыв глаза, замечаю, что и внешне в комнате ничего не изменилось. Тот же шкаф и стол, старенький компьютер, у окна мягкая кровать, на которой еле умещаюсь, на стенах персиковые обои. Как же я скучала по этому месту. Сейчас не хочется думать, что послужило причиной моего местонахождения здесь. Почему я сбежала, как последняя трусиха. Что успела натворить и во что ввязаться.
Потянувшись, перевернулась на живот и обняла подушку крепче. Так хочется спать! Приехала я рано утром с рассветом, по дороге не спала, и сейчас, идея проспать всю оставшуюся жизнь и никуда не выходить, кажется заманчивой. Хочется забыться и не думать ни о чем.
Не думать о Нем.
Не думать о том, что Нас больше нет.
— Сашуля, вставай девочка, я испекла пирог с брусникой! — послышалось за дверью.
Повернувшись в направлении двери, за которой находилась бабушка, улыбаюсь. Этот голос дороже и роднее всех на свете. Бабушка знает, как вытащить меня из кровати. От ее выпечки не смогу устоять, к тому же этот пирог мой самый любимый. Неохотно откинув одеяло в сторону, выбираюсь из постели, и отыскав шорты и футболку, натягиваю их. Хотелось еще поспать, но желание увидеть бабушку и отведать ее пирога — перебороло все же. Пока иду на кухню, по дороге наслаждаюсь аппетитным ароматов выпечки. Бабушка не заметила моего появления, пока нарезала пирог. Поэтому тихо я подкралась к ней сзади и обняла за плечи, сонно пробормотала:
— Ба, спасибо за пирог.
— Не за что, Сашенька! Мне кроме тебя готовить некому, наконец-то ты приехала! Неожиданно правда, но все же, — ласково ответила бабуля.
За пирогом она поведала о своем здоровье, новостях знакомых и соседей. Я же рассказала, как мне живется одной, как справляюсь с работой и учебой, о подруге Ксюше. Бабушка задавала бесконечное множество вопросов, я же радостью делилась всем. Дольше обычного я рассказывала о Ксюшке, у меня даже получилось изобразить ее ворчание.
Затронули мы все стороны моей жизни, кроме одной. Той, где Владислав занимает самое важное место, но обо всем, что было связано с ним, умолчала. А так хотелось поделиться с ней, спросить совета и заручиться поддержкой. Хотелось услышать о том, что я поступила правильно, все бросив и приехав сюда.
А еще, рассказать, как мы забавно, или скорее глупо познакомились. Как Влад проявил заботу и отвез в больницу, возился со мной, интересовался здоровьем, о первом и самом лучшем поцелуе. Но не стала, потому как, закончился бы рассказ тем, что пришлось признаться, по какой причине я сбежала от него и сижу сейчас здесь, напротив бабули.
Только, как бы не утаивала я от нее дела сердечные, чувствую, что бабуля видит мою нервозность. Складывается впечатление, что она просто ждет, пока я буду готова признаться в том, что беспокоит. Мы с бабулей, как лучшие подруги, никогда ничего не скрываем друг от друга всегда делимся о наболевшем. Знаю, она просто ждет пока я найду силы для ответов на ее вопросы. Которые она попридержит до подходящего момента. Так что остаток дня мы занимались чем угодно, только не обсуждали мои дела сердечные. Вместе приготовили медовый торт, занялись уборкой, и до позднего вечера смотрели «Москва слезам не верит».
Глубокой ночью, я снова проснулась от кошмаров. Как и всегда ранее, на мои крики прибежала бабушка, поэтому вырвавшись из сна, потная и испуганная, очнулась на ее руках.
— Тише, Сашенька, я с тобой, все хорошо, — повторяла она шепотом.
Успокаивая, она крепко обнимала за плечи и слегка укачивала мое дрожащее тело, до тех пор, пока я не пришла в себя. Так было всегда. Во время очередного кошмара, среди ночи она вбегала в комнату и прогоняла ужасы прошлого. В ее руках всегда безопасно. И успокоившись, под ее слова утешения и поглаживания, я засыпала снова.
Мне не дает покоя тот факт, что бабуля страдает вместе со мной. Каждый приступ переживает и не спит спокойно. Ей уже шестьдесят семь лет, это мне о ней нужно заботиться и помогать. Я же со своими тараканами не даю старушке покоя, заставляя беспокоиться обо мне, как о маленьком ребенке. Я люблю бабулю, и всегда понимала, что не хочу подвергать ее нервотрепкам в таком возрасте.