Эдуард хищно улыбнулся, глядя на девушку. Затем поднял руку, в которой была бутылка с алкоголем, и прихлебнул из неё, всё так же не отрывая взгляда от Калерии. От этой картины у девушки страстно вспыхнули глаза. Калерия слизала одну из капель алкоголя, проведя языком от подбородка до губ юноши. Девушка отстранилась, хитро глядя на Эдуарда.
- Эта подождёт, - решительно сказал Врелос и повёл Калерию в сторону ближайшей спальни.
Глава 17.
Элеонора заснула под утро. Она всю ночь прождала своего мужа. Но он не пришёл. Княжна была рада этому. После взгляда Анисима она не хотела видеть Эдуарда. Чем светлее становилась восточная сторона неба, тем холоднее было девушке. Веки становились тяжелее, и Элеонора вскоре уснула.
Княжна проснулась с тяжёлой головой. Была ясная погода – ни следа вчерашней грозы. Солнце стояло высоко. Было душно и тихо.
Элеонора оделась и спустилась к завтраку. Благо, никто из остальных домочадцев ещё не проснулся, и девушка смогла спокойно побыть наедине с собой и подумать.
- Фердинанд, - позвала дворецкого княжна.
Тот тут же появился в столовой.
- Вы звали, госпожа? – услужливо спросил мужчина.
Элеонора замялась. Что она может сказать? Разве может она, замужняя женщина, так открыто интересоваться другом своего мужа?
- Эдуард, - тихо начала Элеонора, - сейчас у господина Пирлипата?
- Нет, - немного растерянно ответил Фердинанд. – Полагаю, он ещё спит. А… Почему Вы интересуетесь?
Княжна поджала губы. Она больше не могла ничего сказать. Теперь ей даже думать об этом не стоит…
- Госпожа, - вновь обратил на себя внимание девушки дворецкий. – Вчера Анисим Пирлипат просил меня передать Вам письмо. Вчера это было не к месту, но сегодня…
Фердинанд протянул Элеоноре конверт дорогой плотной бумаги с печатью семьи Пирлипат. Княжна приняла письмо, но прочитать его она решила в малом зале на случай, если кто-то спустится к завтраку.
Пройдя в светлую просторную залу, Элеонора присела в кресло и вскрыла конверт. Письмо было написано аккуратным почерком, но человек, писавший его, явно был взволнован и еле сдерживал эмоции.
«Уважаемая княжна Битофф,
Пишу Вам это письмо в надежде, что для меня ещё не всё кончено. Я пытался сдерживаться, но мысли о Вас не дают мне покоя. Ни днём, ни ночью я не могу привести своё состояние в порядок. Возможно, тем самым я стану предателем дружбы, но я молю Вас о встрече. Сегодня в полночь приходите в сад, где Вы впервые заговорили со мной. Я буду ждать Вас до рассвета. Если же Вы посчитаете моё предложение подлым и бесчестным, так тому и быть. Не пишите мне ответа, просто оставьте меня и дальше терзаться этими страданиями. Прошу, не держите на меня зла и не осуждайте Вашего ничтожного слугу.
Анисим Пирлипат»
Письмо было написано в утро свадьбы. Вчера. Выходит, всю эту долгую ночь не только Элеонора не могла сомкнуть глаз. Но Анисим прав. Это бесчестно. К тому же, уже слишком поздно.
Княжна сложила письмо пополам и поднесла к горящей свече. Это письмо нельзя оставлять. Это может принести несчастье господину Пирлипату.
Глава 18
Уже несколько месяцев Элеонора жила как младшая хозяйка особняка. Наступила осень. Листья на деревьях чернели и опадали. Каждый день над поместьем пролетали стаи птиц, и княжна каждый раз с тоской смотрела им вслед. В такие моменты Элеонора так хотела быть одной из этих птиц, так хотела улететь отсюда…
Эдуард постоянно пил и кутил. И всё так же не обращал внимания на свою жену. Но теперь он и Элеонора делили одну комнату, и девушка каждый раз сходила с ума от страха, когда муж приходил в спальню пьяный.
Фердинанд старался всячески уберечь молодую хозяйку от нападок Эдуарда. И, отчасти, ему это удавалось, но далеко не всегда. Если пьяный Эдуард видел в спальне Элеонору, девушка сразу понимала, чем это закончится: бранью и побоями. Служанки, видевшие синяки и ссадины на теле девушки, шептались по углам о жестокости молодого господина. Но никто ничего не предпринимал.
Жить подобным образом было всё труднее. Элеонора никогда не думала, что её ждёт такое будущее. Она всё чаще вспоминала об Анисиме. О его взглядах и прикосновениях. Эти воспоминания были единственным утешением девушки. Но время шло, а ничего так и не менялось.