Эдуард показывал Элеоноре на каждого присутствующего юношу, и княжне стоило больших трудов не высказать своего страха.
- Друзья, она не может решить, - объявил присутствующим Врелос. – Ну же, помогите бедной девушке!
Тут все юноши стали подходить к перепуганной княжне. Каждый из них пытался её поцеловать, и многим это удавалось. Она переходила из рук в руки, и у неё не оставалось сил на сопротивление. Ей были омерзительны их прикосновения. Вкус крови и чужой слюны во рту…
- Нет! Хватит!
Впервые в своей жизни Элеонора закричала. Ноги её уже не держали – она повалилась на пол и зарыдала в голос.
Прочие голоса резко смолкли. Только тихий ропот проносился по комнате. Эдуард сразу же подошёл к своей жене, схватил её за волосы на затылке и поднял её голову. Княжна рыдала. Её лицо было всё залито слезами, на щеках появились уродливые красные пятна, большие заплаканные глаза казались неестественно огромными на её осунувшемся лице. Губы налились кровью и дрожали, изогнутые в истошном рёве.
- Она плачет… - поражённо пролепетал Эдуард. – Взгляни, Анисим, она плачет!
Откуда ни возьмись, появился Анисим Пирлипат. Юноша опустился рядом с княжной и схватил её за подбородок своими пальцами. Элеонора подумала, что теперь всё будет хорошо, но, взгляну на Анисима, она увидела выражение, которое прежде никогда не показывалось на его лице. Удовольствие. Уродливое животное удовольствие от вида беззащитной рыдающей девушки!
- Плачет… - почти пропел Пирлипат с безумной улыбкой на лице. – Какая красивая…
Все присутствующие одобрительно загудели. Эдуард засмеялся. А Элеонора… По её лицу не переставали течь слёзы. Никогда её она не чувствовала такого: оскорбление, унижение, боль, предательство…
- Анисим, ты не человек! – возгласил Врелос. – Ты – гений! Вот, видите, княжна? Теперь вы стали человеком.
Брюнет подошёл к жене и приторно-ласково убирал большими пальцами следы от слёз, не сводя восхищённого взгляда с её заплаканного лица.
- А, знаешь? Такой ты мне даже нравишься, - довольно сказал Эдуард.
Слёзы полились из глаз Элеоноры ещё сильнее, что не скрылось от окружающих.
- Похоже, она не верит! – послышался чей-то голос из толпы.
- Так, докажи ей, Эдуард! – подхватила молчавшая до сих пор Калерия. – Насколько я знаю, у вас ещё не было брачной ночи…
Это предложение все присутствующие восприняли с большим энтузиазмом. И, естественно, все решили помочь Врелосу. Все наперебой рвались развязать на Элеоноре корсет, или оголить её плечо, или задрать юбку… В княжну селился такой страх, что она уже не могла чётко видеть. Но это же чувство придало ей сил, и она, полураздетая, лохматая и заплаканная, бросилась бежать к выходу из этого омерзительного дома. Еле как выбравшись, Элеонора подбежала к карете (которая так и не уехала после её прибытия), села внутрь и надломленным голосом прокричала:
- Гони! Домой!
Глава 21.
Фердинанд напряжённо ждал. Узнав, что княжна собирается уезжать, дворецкий велел кучеру не возвращаться домой хотя бы до рассвета, а присмотреть за молодой госпожой. Может, одумается… Вернётся…
Тем временем на улице стало совсем темно. В лесу заухала сова. Холодный ветер гудел в верхушках деревьев и гнал морозные снежные облака.
Вдруг Фердинанд увидел вдали слабый огонёк, который приближался к поместью. Дворецкий тут же спустился на первый этаж и вышел на улицу. Фердинанд не ошибся. К особняку неслась карета. Карета княжны. Как только экипаж подъехал к поместью, дворецкий распахнул двери кареты и увидел Элеонору. Лицо её было бледно как полотно, губа разбита, щёки мокрые от слёз, глаза плотно закрыты.
- Госпожа, - мягко позвал Фердинанд.
Но княжна не ответила и даже не открыла глаза. Дворецкий не на шутку перепугался – ему показалось, что девушка не дышала. Фердинанд позвал слуг, велел им отнести госпожу в её комнату и привести к ней доктора. Все приказания были тотчас исполнены. Хозяевам дворецкий решил пока ничего не говорить – сперва следует разобраться, что происходит.
- А я уж думал, что этот недуг отступил, - печально проговорил врач.
- О чём Вы? – удивлённо спросил Фердинанд.
- Княжна и прежде лишалась чувств, - признался доктор. – Но я наблюдал за всеми изменениями и, по моим расчётам, больше такого не должно было быть. Ума не приложу, что послужило возвращению болезни.
- Но с ней ведь всё будет хорошо? – не переставал переживать дворецкий.
- Надо подождать, пока она очнётся, - сказал врач. – Только тогда можно будет с уверенностью сказать, что с ней.