Стража тяжело прошагала мимо, не останавливая на них взгляд, и Джаред воздал хвалу всем старым богам скопом, хотя бы за то, что его не наблюдали в этаком расстройстве.
Стон вырывался сам собой, когда Алан возобновил движение.
— Какой же ты жадина, — отчитывание шепотом самую чуточку веселит. — Ну зачем, скажи мне, зачем тебе сдались сразу трое лесовиков?!
— Ой, они х-хотели, ох, они меня х-хотели, ай…
— Это не преступление, тебя хотеть!
— Да ты не п-понял, ой, постой секунду… Ай, уф, ох… Они меня убить хотели!
— Тогда я тебя одобряю, Джаред! И все же, для этого есть стража, чтобы сразу вязать всех, кто хочет оттяпать тебе голову! Зачем, ну зачем ты их выпил?
— Теп-перь они не будут опасны, уф-ф-ф, некоторое время, уф-ф-ф, ой, Алан, постой, прошу-у…
— Ну уж нет, Джаред, если тебе плохо, надо это исправлять, а не стонать по углам, надеясь, что само пройдет! — Алан безжалостно стянул его с плеча, затащил в ближайшую гостевую спальню и встряхнул за плечи так, что мотнулась голова.
— А-а-алан! Нет! Не на-а-а-а!..
Сила рванулась на выход, отшвыривая самого Алана к одной стене, а Джареда к противоположной, ударяя обоих с грохотом об стену. Джареду резко полегчало, основная масса неприятных ощущений ушла, накатила слабость и лихорадка, он с трудом повернул голову, прослеживая, как поднявшийся, немного помятый Алан захватывает порывы, подобные разгулу ветра, сворачивая их в сферы и буквально заталкивая в стену замка. Стена разошлась и сошлась, довольно лизнув черным камнем руки начальника стражи.
— Надо будет — достанешь, вернее, позовешь меня, я тебе по одной достану, понятно? И не надо так смотреть!
— Как? Смотреть? — слова получались на выдохе, очень драматично.
— Вот так, Джаред, как на врага дома! — Алан приблизился, сел рядом, подогнув ноги, устало взъерошил волосы. — Для тебя же, между прочим, стараюсь!
Советник закатил глаза, оценивая подобную заботу без дополнительных слов, на что Алан фыркнул.
— Это я уже понял, давай перейдем к более насущным вопросам? Тут поваляешься или тебя куда перенести?
Джаред оскорбленно перекатился, отворачиваясь от Алана к стене, и услышал тихий смех, еще вернее подстегнувший негодование.
— Ладно, ха, ладно, ха-ха, Джаред, я тебя совсем понял, смотри только, не разобижайся насмерть, а то до утра не отойдешь! — подкатил к себе за пояс, подтянул, снова устроил на плече и положил на кровать. — Не смей уползать, ты меня понял? Я сейчас вернусь.
Джаред думал уползти из одного только чувства противоречия, свалился с кровати, подтянулся, сел, упершись спиной в тумбочку. Пока пытался унять головокружение и отдышаться, Алан вернулся.
Из-за новой точки зрения он смог полюбоваться, как Алан ахает на пороге, почти роняя тазик с водой, но подхватывает в последний момент и начинает судорожно оглядываться по полу, выискивая следы уползшего советника.
— Тут! — удалось слегка приподнять кисть.
Облегчение, которое испытал начальник стражи, читалось очень легко, Джаред приятно удивился тому, как за него беспокоились.
— Я же просил, просил тебя, Джаред, — тазик плюхнулся на тумбочку над головой с брызгами, слегка окропив советника. — Я же просил!
За возмущениями Алан опять подхватил советника под руки, уложил на постель, стянул обувь, верхнюю одежду, обтер грудь, спину и руки принесенной водой, отдельно освежил лицо, устроил Джареда поудобнее и накрыл одеялом. Советник ощутил почти эйфорию, когда в довершение спасительных действий, Алан плюхнул на лоб дивно холодный компресс.
Просыпался Джаред в то утро трудно, как с похмелья, все болело, словно он таскал тяжести и мощно отмахивался от кого-то магией. Компресс на лбу был свежим и влажным, а рядом, возле кровати, скрючившись и подперев рукой голову, сидя дремал начальник замковой стражи.
— А-кх, — горло пересохло. — Алан, — шепот вышел жутковатым. — Ты что, всю ночь мне компрессы менял?
— Вода до сих пор мокрая, очень удобно, — завозился, пробухтел, не просыпаясь, засопел опять.
— До сих пор… мокрая? — Джаред удивился даже сквозь пелену дурного самочувствия.
— Очень удобно, очень, — протянул руку, не открывая глаз, приложил ладонь тыльной стороной к щеке, — пора менять. И вода. Много воды. Пить.
— Алан? — за окном, судя по солнечным лучам, был уже разгар утра. — И давно я так?
Тот недовольно прищурился, глядя на Джареда, зевнул, встряхнулся, просыпаясь.
— Всего-то полночи, день, еще ночь и еще утро, в норме, Джаред, зато жив, — и опять зевнул, не обращая внимания на ошарашенного советника. — Мидир заходил, интересовался, я ему описал ситуацию, так что тебя не ищут с криками, не волнуйся. Всего-то тихонько ждут объявления о безвременной кончине.